На следующий день, собрав все пожитки, Бадрангуй отправился в Налайху. Чем ближе он подъезжал к Налайхе, тем сильнее сжималось сердце, тем тревожнее становилось на душе. Стоял теплый погожий день. Колеса грузовика поднимали тучи пыли. Когда машина, натужно гудя, поднялась на высокий холм, перед глазами Бадрангуя открылся вид на родной поселок. Он лежал в степи словно на ладони. Сверкали на солнце стекла новых каменных домов, а белоснежные юрты напоминали перевернутые серебряные чаши. За поселком высились горы поднятого из недр земли угля, штабелями лежал крепежный лес. Сновали машины, запряженные лошадьми телеги, блестели рельсы узкоколейки, словно солдаты, выстроились в ряд гигантские столбы высоковольтных передач. Сердце Бадрангуя наполнилось неизъяснимой радостью. Наконец-то он дома! Тем временем машина проехала мимо клуба шахтеров, миновала магазин и, обогнув дом, где прежде жил Бадрангуй, остановилась у шахты номер три.
Только сейчас Бадрангуй спохватился, что ему, собственно, негде оставить вещи. Он постоял в растерянности, размышляя, куда податься, потом подхватил свой немудреный багаж и отправился к Самбудоржу.
Самбудорж очень обрадовался Бадрангую и крепко пожал ему руку.
— Я всегда верил, что рано или поздно ты вернешься в Налайху, — сказал он. — Ты готов идти в шахту?
— Хоть сейчас, — взволнованно ответил Бадрангуй. Он впервые за многие дни и ночи вздохнул с облегчением. Оказались, все так просто — приехал и сразу же вернулся к прежней жизни!
Самбудорж внимательно посмотрел на Бадрангуя. Молодец, хорошо держится! И внешне заметно возмужал. Черты лица стали определеннее, жестче, исчезла юношеская припухлость щек, а между бровей и у губ залегли суровые складки.
Бадрангуй, в свою очередь, не спускал глаз с Самбудоржа, и чувство одиночества, томившее его так долго, постепенно рассеялось. Бадрангуй был совершенно одинок, ни семьи, ни родных, и вдруг Самбудорж встретил его, как близкого человека! Вскоре прибежали его товарищи по работе, и Бадрангую казалось, что он никуда не уезжал из Налайхи. Жаль только, не было Юрия Ивановича: он уже вернулся в Советский Союз.
— Юрий Иванович знает, что я не виновен? — с волнением спросил Бадрангуй.
— Знает, знает, — ответил Самбудорж. — Он за тебя очень беспокоился, долго ходил как в воду опущенный. А перед самым отъездом на родину Юрий Иванович был у меня в гостях. Неожиданно зашел Хорло-гуай, и от него мы узнали, что ты освобожден. Юрий Иванович очень обрадовался и предложил тост за твое здоровье.
