Чтобы как следует разобраться в своих чувствах, человек должен руководствоваться и разумом и сердцем.
Перед мысленным взором Доржа попеременно возникали Уянга и Дарийма. Они как бы соперничали между собой за место в его душе, и время от времени один образ вытеснял другой. Вот сейчас на него словно с экрана смотрят скорбные глаза Дариймы, но уже в следующую минуту ее лицо начинает вдруг меняться, и Дорж с удивлением обнаруживает, что это вовсе не Дарийма, а Уянга, милая, родная…
I
Дождливым осенним днем Дорж с группой рабочих прибыл в горы на заготовки крепежного леса. А спустя десять дней, к моменту завершения работ, уже наступила зима. Пушистые хлопья снега падали на обнаженные ветки деревьев — лес застыл в торжественном белоснежном наряде. Перед отъездом рабочие заготовили березовых палок, чтобы заменить ручки у лопат и топоров, затем сложили палатку и прочие пожитки, погрузили весь скарб в кузов присланного за ними «газика» и, торжественно произнеся: «Прощай, богатый Хангай, где журчат ручьи и слышится рев оленя!» — тронулись в путь.
Осторожно, словно на ощупь, двигался «газик» по раскисшей дороге, и вскоре площадка, где еще несколько часов тому назад размещался их лагерь, осталась далеко позади. От пребывания в горах у них сохранились приятные воспоминания: коллектив подобрался дружный, трудолюбивый, никто не прятался за спину соседа, каждый работал с полной отдачей сил. Сейчас, сидя в машине, они молча покуривали табак. Вскоре вдалеке показались промышленные трубы, за ними — многоэтажное здание обогатительной фабрики, а вслед за тем огромные колеса, вращающие подъемник шахты.
— Маленький поселок, а, кажется, нет на земле места лучше, — задумчиво произнес кто-то из рабочих.
— Да, — поддержал товарища Дорж. — Всем хорош Улан-Батор, а приедешь туда и сразу тянет домой: суета там и толчея.
— А мне рассказывали люди, которые учились за границей, что Улан-Батор город не большой, — включился в разговор третий.
— Это не важно, зато по климатическим условиям наши края — настоящая жемчужина Азии. Это признают даже иностранные туристы.
Вот и Налайха. Газик стал развозить рабочих по домам. Приехав домой, Дорж обнаружил на своем столе толстое письмо. Оно ждало его, видимо, давно: на конверте лежал заметный слой пыли. Дорж безучастно повертел письмо в руках — обратного адреса на нем не было — и отложил в сторону. Затем снова взглянул на него. Почерк на конверте показался ему удивительно знакомым. Вспомнил! Это почерк Уянги! Он ощутил легкое беспокойство и теперь уже просто не решался вскрыть письмо. Сдержанно поговорил с матерью, привел себя в порядок, поел и только тогда вынул из конверта несколько плотно сложенных листов. Мать внимательно следила за выражением его лица. По тому, как оно менялось, можно было безошибочно судить о содержании письма, и Долгор словно читала письмо вместе с сыном.
