А здоровье ухудшалось. Мы кочевали из больницы в больницу. Вернувшись домой, Юлий все реже вставал, все чаще лежал, читал, уже не выходил к гостям, не хотел, чтобы его теперь видели. Потому, когда Оля и Булат заехали, получилось – ко мне, а не к нам. Держали совет: как быть? Без переводов Юлий умирает, врачи же запрещают работать.
Сидели втроем на кухне, заваривали крепкий чай, и тут – звонок из Парижа. Умер Вика Некрасов. Было это 3 сентября 1987 года.
Рыцарь чести, как называл его Даниэль.
Юлий умер через год.
* * *
После смерти Юлия Булат время от времени звонил, при встрече говорил: «Вы хорошо выглядите» (к моему виду это никакого отношения не имело). Не забывал дарить свои новые книги.
Узнав, что отправляюсь по театральным делам в Нижний Тагил, просил зайти в дом Шалвы Окуджавы (там сейчас музей) – узнать, не сохранилась ли какая вещь или какие-нибудь бумаги. Шалва Степанович, направленный в свое время на руководящую работу в Нижний Тагил (парторгом), избранный затем первым секретарем Тагильского горкома, в тридцать седьмом был арестован, расстрелян, а теперь удостоился мемориальной доски на стене скромного домика-музея.
Оказалось, из подлинных вещей в музее есть только стул, отцу принадлежавший. Простой, рядовой, скромный. Мне его отдавали:
– Если для Булата Шалвовича, то конечно…
Я не взяла. Не могла. Ведь до возвращения в Москву я должна была попасть еще в несколько уральских городов.
* * *
А страна менялась. Все менялось – и как!
Когда-то Окуджаву не выпустили в Испанию, потому что на анкетной фотографии он должен был быть в галстуке. А Булат галстуков не носил. Не уступил. И не полетел.
Когда-то, впервые попав в Париж на запись своей пластинки, он накануне обратного вылета, поздно вечером получил гонорар и рассказывал – как потратить? Пришлось ехать в ночной магазин «Тати», типа барахолки – и что-то несусветное кидать в коляску! Теперь же Ольга в Париже со знанием дела выбирала старинных, породистых кукол для своего музея.
В общем, все хорошо. Концерты идут по всему миру с неизменным успехом.
И вдруг Оля звонит: что-то никак не ладится здоровье Булата, нет ли хорошего врача.
– Ну, записывай телефон, это Лена.
Настал черед последнему созвучию судеб Булата и Юлия. Точка пересечения пришлась на доктора Елену Юрьевну Васильеву.
Она несколько лет вела тяжелого пациента Даниэля. Забирала к себе в больницу, а в последние месяцы, самые трудные, приезжала к нам после работы почти каждый вечер. Когда же ей сообщили по телефону о его смерти, – примчалась, вошла и потеряла сознание. Теперь ее пациентом стал Булат.
