Ерёмка почувствовал тяжелое волнение где-то на уровне живота, напрягся, но не ушел:
— Анжелика Ванна! Можно мне отнести машинку в группу, я ее только поставлю в гараж…
Анжелика Ивановна сунула пакет нянечке:
— Протрите, пожалуйста, и отдайте Еремею лично, а я проверю потом, в какой гараж он поставит этот металлолом!
— Спасибо! — Ерёмка протянул обе руки и прижал к себе случайно обретенное сокровище. Быстро, прикрывая рукой прохладный, влажный кузов, он прошел наискосок через игровую комнату к уголку с игрушками и уселся на пол, спиной к группе, широко расставив колени. Бережно поставил перед собой машинку и только тогда с облегчением выдохнул.
— "ТРОПИКАНА" — яркими зелеными буквами на желтом фоне поздоровалась с Ерёмкой чудо-машинка, вседорожник с высоким кузовом-фургоном. Из-за отсутствия задних колес, она напоминала задравшего мордочку щенка. Ерёмка достал носовой платок и старательно протер переднее стекло и фары.
— Спасибо! — пискнула Тропикана и сморгнула глазками, — как тебя зовут?
— Ерёмка! — сдавленным от удивления голосом шепнул Еремей и наклонился к кабине, — ты умеешь говорить?
— А ты разве не слышишь?
— Слышу! Может быть, я сплю?
— Ущипни себя за ухо, — посоветовала машинка. — У меня нет ушей и рук, поэтому я, в таких случаях, подпрыгиваю!
Ерёмка, стесняясь, на всякий случай щипнул правое ухо.
— Я, действительно, умею разговаривать, но меня не все могут услышать — только те, кто хочет! — машинка застенчиво покосилась на Ерёмку. — Можешь называть меня Тропиканкой: ты — мой мальчик Ерёмка, а я — твоя машинка Тропиканка… Мы будем дружить и никогда не расстанемся, правда?
Ерёмка положил ладошку на крышу фургона; крыша была теплая, и ему почудилось, что фургон дышит.
— Мы всегда будем вместе! — клятвенно заверил он.
— Еремей! — раздался за спиной строгий голос воспитательницы, — все уже завтракают давно, а ты в углу все шепчешь и кланяешься, как китайский болванчик. Не жадничай, никому, кроме тебя, эта железка не нужна! Иди мыть руки и садись за стол…
— Тропиканка! Жди меня здесь! Я обязательно за тобой приду, — Ерёмка вскочил на ноги и с легким взбудораженным сердцем понесся в умывальную комнату.
Завтрак, скучные музыкальные занятия, на которых Ерёмка, обделенный музыкальным слухом, делал вид, что произносит нараспев слова, гимнастика в спортивном зале, проводившаяся тучной студенткой педучилища, — все пронеслось в сознании Ерёмки, как видеоряд рекламного ролика.
Настало время прогулки. Старшая группа рассредоточилась по закрепленному за ней прямоугольнику детсадовской территории, под неусыпным взором спины Анжелики Ивановны, оживленно беседовавшей с воспитательницей подготовительной группы. Еремей пробрался к забору и тихо побрел вдоль бурого пыльного кустарника, окаймлявшего зеленую зону игровой площадки. Он пытался понять, что произошло в его жизни: чудо, сказка или космические пришельцы? Левая нога его наступила на упругий предмет, и раздался недовольный возглас:
