Аненка выдохнула.
— Ну, дела! — Она с удовольствием представила, как, вернувшись, расскажет об необычайном происшествии соседке.
Но странности на этом не закончились.
Едва они вышли с капитаном на перекрёсток, тот поставил бидон на землю.
— Жаль, но дальше нам не по пути, — сказал он. — Спасибо за беседу, Аненка! Пусть не оставит вас удача.
Сняв шляпу, он раскланялся и торопливо зашагал на восток, так загребая сапогами, что пыль вздымалась вокруг него, будто рядом неслась кавалькада невидимых всадников.
— Вот чудак. Мог бы и до дома проводить, занятой какой, — раздосадовано пробормотала Аненка. Она взялась, было, за бидон, но застыла в задумчивости. Ей вдруг вспомнилось, что, когда незнакомец ухватил её за локоть и заставил отступить на обочину, бидон оставался у него. В единственной руке. Но Аненка до сих пор чувствовала на коже пожатие цепких пальцев…
Из оцепенения её вывел грохот копыт: на перекрёсток выехали ещё две четвёрки стражи, теперь уже у Аненки из-за спины. Зелёное сукно мундиров украшал чёрный кант: это были люди наместника, крон-лорда Шоума.
— Видела?.. Куда?.. — Главный свесился с седла и заглянул ей в глаза.
— Что?.. — Аненка почувствовала вдруг слабость в коленях. Немолодой офицер с длинными вислыми усами спокойно смотрел на неё, но что-то с ним было не так. Очень не так.
У людей — даже у стражников самого наместника! — не могло быть таких неподвижных глаз, гулкого голоса, исходившего будто из самого нутра. От них не веяло холодом могилы и не пахло жжёной соломой.
— Куда?.. — Переспросило существо, и Аненка, с трудом подняв руку, показала в ту сторону, куда ушёл однорукий незнакомец, занимавший последнюю минуту все её мысли.
Существо окинуло взглядом следы на земле и пришпорило коня. Отряд помчался на восток, за одноруким.
Аненка утёрла лоб, подхватила бидон и, преодолевая слабость, поспешила домой. Больше ей не хотелось никаких неожиданных встреч.
Дорогой она пришла к выводу, что страшное существо ей просто-напросто померещилось: солнце голову напекло. Самый обычный стражник, искавший, как и все другие, двоих беглецов, спрашивал у неё дорогу — а она, дура, перепугалась, да еще нечаянно направила его не туда. Ей стало неловко; но ничего было уже не поделать.
Вечером она рассказала обо всём Сварливой Шуве, а та растрезвонила по всему селу, что с Аненкой Румновой приключилась история. Весь следующий день соседки, то одна, то другая, зазывали Аненку на пироги, поспрашивать-послушать. Она, конечно, была довольна: по общему счёту, вышел хороший прибыток. Только молоко в бидоне отчего-то скисло: Аненка посчитала, что тётка надурила её — и больше молока у неё не брала.
