На пороге Белых Врат - Екатерина Годвер

— И все из-за какого-то каприза, — пробормотал Мартис Бран, тщетно пытаясь найти среди бочек и канатов место, куда можно было бы надежно пристроить сверток с погребальной урной. Старый бриг «Трепет» покачивался на волнах, палуба выгибалась дугой и норовила поставить подножку, желудок болтало туда-сюда. А чародей — мастер Суахим, раздери его дхервы — посмеиваясь, называл все это «славной погодкой»!

— Из-за одного лишь каприза мертвой взбалмошной бабы…

— Следи за языком, головастик, — немедленно отозвался Суахим Тарнак.

Голос из-под маски, скрывавшей лицо чародея, звучал сипло, но слух чародейский ослаб отнюдь не настолько сильно, насколько утверждал сам Суахим: что для его ушей не предназначалось — то чародей прекрасно слышал. Зато всего остального, якобы, не замечал, и достучаться до его совести — должна же быть и у чародеев хоть щепотка совести?! — оказалось не проще, чем призвать к порядку палубу: что взять с глухого? В другое время Мартис нашел бы эту придумку весьма ловкой, но сейчас обстоятельства не располагали.

— Прошу меня простить, мастер. — Мартис опрометчиво попытался изобразить поклон, отчего его едва не вывернуло.

Конечно, стоило следить за языком, а еще лучше было бы попросту придержать язык за зубами. Но проклятая болтанка сводила с ума, и слова выплескивались изо рта, будто сами собой.

— Премного виноват, мастер Суахим, но не изволите ли вы объяснить все же — зачем?! Какая ей разница, где и как ее пепел развеют! А мне пришлось… через все это… Зачем, скажите, неба ради? Она что, придавала значение всяким старинным суевериям? Так это же чушь! Или нет? Мастер!!!

Мартис мысленно застонал: мастер Суахим Тарнак, «Суахим, Обнимающий Ватер», Первый Страж Белых Врат двумя пальцами поправил маску, по обыкновению не удостоив его ответом. Или этот жест и был ответом? Что-нибудь вроде: «Нельзя быть таким идиотом, даже если ты головастик!»

Последний вопрос и впрямь звучал не слишком-то умно: как Мартис слышал от покойной ныне госпожи-наставницы, в прошлом — еще в ту пору, когда плавали на крохотных суденышках с парусами из листьев оджи — жители побережья верили, что в туманах за Белыми Вратами, исполинскими скалами на входе в бухту, лежат земли мертвых. Но сейчас карта пестрела названиями островов и континентов, населенных чудными в одеждах и речи, а, в остальном, почти что обыкновенными людьми, и это, безусловно, низводило старинные верования до страшных сказок для непослушной малышни. Однако Мартис уже не знал, что и думать. Он больше был не в силах ни над чем думать, он определенно сходил с ума — если, конечно, уже не потерял разум — и было, раздери все это дхервы, от чего! Солнце клонилось к закату и уже золотило воду, дул крепкий ветер, но все равно стояла жутчайшая жара — градусов сорок по шкале Хенера, или больше того. Искусственный человек,