И вдруг Ленька поскользнулась — и в самую грязь! Сама упала, лежит в грязной жиже, а рука с рамкой меда вверх поднята — чтоб не испачкать!
Мы, конечно, помогли ей подняться, отряхнули, как могли, и высоко оценили ее самоотверженный поступок по сохранению общего добра.
Долго двигались мы по этому проселку. Темнеть стало. Девчата ходче пошли, а может, мне так показалось, потому что я все отставала и отставала. Наконец я уже брела одна в темноте. Как мне горько было, передать не могу! Бросили, ни слова не сказав. Одну, ночью, в голой степи, как в пустыне. Товарищи называются!
Казалось, я и шага уже сделать не могу, так устала. Но идти надо, не валиться же в грязь. Куда-нибудь когда-нибудь эта колея меня приведет?!..
Так, почти в темноте, я доползла до первого дома в хуторе Большинском.
Когда постучалась в крайнюю избу хутора, там уже спали. Хозяйка чиркнула спичкой, зажгла лампу. Трое ребятишек подняли головы с подушек. Хозяйка показалась мне неразговорчивой, невеселой и старой. А ей было лет тридцать пять. Муж, конечно, был на фронте.
Я действовала как во сне: что-то ела, обжигалась кипятком. Как-то непонятно быстро появился таз с горячей водой, чтоб поставить туда натруженные ноги. Потом облачение в хозяйкину рубашку, неумелое взбирание на печку, горячее ватное одеяло и — провал в сон.
Утром, когда я еще спала, она обегала весь хутор, девушек моих разыскала. И только потом меня разбудила.
Я бодренько слезла с печи, умылась в сенцах: ребятишки поливали мне из ковшика. Вошла в дом — и дыхание перехватило: вся моя одежда выстирана, вычищена и отглажена; шинель отчищена, тяжелые кирзовые сапоги просушены и смазаны... Это она работала чуть ли не всю ночь, чтоб поспеть к утру! И мыла-то у нее в доме не было, так, обмылочки, я вчера заметила. Значит, вместо мыла силой брала.
Когда я ахнула, она только рукой махнула:
— Может, и моему мужу кто-нибудь где-нибудь поможет!..
Так я впервые по-настоящему открыла в семнадцать лет, что такое доброта. Не добро (это категория высокая, философская), но доброта, надежная человеческая доброта. Меня это открытие потрясло своей простотой: делать в полную силу что сможешь именно тогда, когда нужно другому, не ожидая ни просьбы, ни намека, сердцем узнавая о необходимости помочь, — она в этих делах выше разума.
