«Эту уговорить будет нетрудно» – думал Холлис, стуча молоточком в дубовую дверь. Уже наступали сумерки, по улице брели два фонарщика, зажигая по обеим ее сторонам масляные фонари.
Олуэн открыла парадную дверь. Она почти не удивилась столь позднему визиту джентльмена. Холлис прошагал в гостиную, сел в кресло и закурил сигару. Он вообще-то не курил, но, увидев на тумбочке сигары, которые Олуэн держала для дорогих гостей, взял одну и прикурил от свечи. Хозяйка метнула на него сердитый взгляд: в разряд дорогих гостей попадали только потенциальные женихи.
– Олуэн, я пришел сделать тебе предложение, – после небольшой паузы произнес Холлис, роняя пепел на панталоны.
– Как, – удивилась Олуэн. – Ты?
Что ж, может, и не напрасно пропала сигара.
– Да, я!
– Но, ведь, ты знаешь, я люблю другого, – она решила немного пококетничать, нельзя же прямо сразу соглашаться, это ведь неприлично.
– Ты не поняла меня. Мне безразлично, кого ты любишь. Я хочу предложить тебе деньги.
– Холлис, ну ты нахал! За кого ты меня принимаешь? Я не стану продавать себя!
– Молчи, глупая женщина, молчи! Ты нужна мне как компаньон в одной небольшой операции.
– А, понимаю, – разочарованно протянула Олуэн. – Так бы сразу и сказал. А то вечно говоришь загадкам? И в чем будут заключаться мои обязанности?
– В малом. Мы хотим пригласить тебя в морское путешествие.
– За сокровищами? – у женщины загорелись глаза.
– Да.
– А кто «мы»?
– Пока что я и Винсент.
– Хорошо, я подумаю, – на самом деле она уже была согласна без раздумий.
– Но для этого потребуется сделать финансовые вложения.
Энтузиазм Олуэн сразу же пропал.
– Но у меня нет…
– Есть, есть. Точнее – будут. Деньги у тебя будут. Как ты отнесешься к тому, что мы продадим Посланника?
– Слава Богу, наконец-то мы отделаемся от обязанности целый год, храня его, дрожать от страха!
– Что ж, хорошо. Ну, а как насчет морского путешествия?
– Я же сказала: подумаю!
– Ну, думай, думай. Я тебе дело предлагаю. Постелью-то много не заработаешь…
– Идиот! Как ты смеешь со мной так разговаривать?!
– Ну хорошо, моя кошечка, больше не буду.
– Я тебе не кошечка! Какая наглость! Честную женщину так оскорблять!
– Ладно, все! Прости и не грусти. Я думаю, на следующей неделе мы соберемся все вместе и обсудим. Посланник сейчас у Гриффитса.
– Я знаю. Я его сама год назад передала ему, тем самым облегчив свою душу… Ты не представляешь, какое это мучение – обладать несметным богатством и не иметь возможности им воспользоваться. Словно собаке сунули сахарную косточку и сказали: «Фу, нельзя!» Скольких мне усилий стоило удержаться, чтобы не продать его самой!
