– Но у меня ведь, к тому же, и дети! Девочка и… еще девочка.
– Подумаешь? У всех дети.
– Неправда! У тебя, например, нет ни жены, ни детей.
– Это как сказать… Но ведь ты можешь объяснить жене, что доктор прописал тебе морское путешествие. Для снятия депрессии и нервного истощения.
– Так она мне и поверит!
– Ты трус, Гарри! Ты же в прошлом морской офицер! Мы же с тобой такие дела творили! Боишься за свою шкуру, сушеный краб?
– Да, боюсь. Боюсь оставить детей сиротами!
– А как же оперный театр? Потомки назовут его твоим именем, а твоя музыка станет вечной! И дети, и внуки, и правнуки будут гордиться тобой!
Мэтью молчал минут пять. Порывался сказать что-то, открывая безмолвно рот, как рыба, но, так и не собравшись духом, выдыхал воздух. Он долго бродил взад-вперед по кабинету и, наконец, произнес:
– Хорошо, я подумаю.
– Ладно, маэстро, думай. Это первый вариант. Но есть еще и второй.
– Продолжай, – оживился Мэтью.
– Продать Посланника Небес.
Гарри выронил чашку, из которой собирался допить кофейную гущу, и выругался по-матросски.
– Оскар! Я тоже думал об этом! Но лишь только представлю себе, как этот монолит разлетается на кучу маленьких осколков, мне начинает казаться, что то же самое произойдет с нашими сердцами. А может, и со всем миром!
Холлис состроил скептическую гримасу и с иронией посмотрел на Гарри.
– Да, да, не смотри на меня так! – Мэтью ковырнул носком ноги разбитую чашку, видимо, представив себе, что это осколки сокровища. – Когда до меня дошла очередь быть Хранителем Посланника Небес, я трясся целый год и глаз не спускал с этой проклятой шкатулки… Я мечтаю избавить себя и всех нас от несения этого креста. Я хочу, но я и боюсь этого. Страх каждый раз побеждает… Я против, Оскар! Будем и дальше нести свой крест… Я уверен, что с исчезновением этого камня исчезнем мы все! Это наказание нам за нашу алчность.
Мэтью перевел дух как после длительного и быстрого бега. Второй раз за сегодня ему пришлось произнести пространную речь.
– Нет, ты не уверен, Гарри, ты – суеверен. Ты говоришь несусветную чушь! Plus sonat, quam valet!>11 На дворе восемнадцатый век, а в тебе кишмя кишат предрассудки! Думай. Ты снимешь с себя ношу, и построишь свой оперный театр. Или – в море, за добычей. Другой альтернативы нет. Камень сейчас у Гриффитса. Через пару недель он передаст его Эмили, и начнется второй круг. Я хочу до этого момента собраться всем вместе и решить дальнейшую судьбу алмаза.
Холлис ушел, оставив Мэтью в полном недоумении. Мэтью посмотрел еще раз на осколки чашки, позвал горничную убрать их и потребовал себе кофе с двойным коньяком.
