- Может быть, с нами пойдешь? - предлагаю я.
- Не могу. О Насте сердце болит - как она там... Я ведь, товарищ, всего два дня, как из плена бежал. Потом приду.
Прощаемся с Петром. Он исчезает в кустах.
- Це операция, - глубокомысленно замечает Рева. - В кавалерии это называется «аллюр три креста»... Да, маленько сманеврировать пришлось.
Рассуждать некогда. Раздеваться, немедленно раздеваться догола и выжимать, одежду...
Холодно так, что челюсти сводит...
На том берегу, в Благовещенске, раздается одинокий выстрел.
- Что это? - тихо спрашивает Рева. - Неужели Настю?
Ему никто, не отвечает...
Идем узкой тропой. Скоро рассвет.
- А крепко мы им всыпали! - чуть согревшись, начинает Рева. - Неделю не опомнятся!
Неунывающая душа. А у меня настроение мрачное. Нет, Так дальше нельзя. Мечемся, как слепые, по лесу. Ходим по краю пропасти. Много так не повоюешь. Надо что-то делать.
Без опоры на народ мы - ничто. Нужна организация, надо искать людей. Если не можем связаться с подпольем, должны действовать сами. Ничего, что нас мало. Важно, что все хотят драться с врагом, без этого не видят смысла жизни.
Вспоминаю наш батальон. Тысяча двести бойцов было в нем. Молодец к молодцу. Ничто не могло их сломить. Они умирали непобежденными. Сейчас нас осталась горстка. Погибшие передали нам эстафету борьбы. И мы должны ее пронести до конца. Нас мало. Но у нас есть опыт, воинская выучка, мы научились бить врага. Мы верим в правоту своего дела, сердца наши пылают стремлением помочь народу. Вот наша сила. Задача состоит в том, чтобы правильно ее использовать. И выход один: объявить себя партизанами и объединить вокруг себя всех, кто еще не сломлен. Это наш партийный и наш воинский долг. Этому нас обязывает присяга.
Делюсь мыслями с товарищами.
- От це добре! - радостно соглашается Рева.
Пашкович отзывается не сразу. Потом спрашивает:
- Ты видишь в этом единственный выход?
- Да, другого нет. Неужели ты все еще сомневаешься. Вспомни обращение партии к народу третьего июля.
- Я его помню. Знаю и решение ЦК партии об организации борьбы в районах, временно оккупированных врагом. Но разве партия приказывает идти в партизаны каждому советскому солдату, оказавшемуся в тылу? Нет! Воинский долг обязывает нас любой ценой пробиваться к своей части.
- Яке сегодня число? - спрашивает Рева. - Девятнадцатое октября, Пашкович! Тебе еще недели шагать. Чуешь? А ведь каждый день, каждый час, проведенный без борьбы, - дезертирство, прокурор.
