- Наши, товарищ комиссар, - уверенно шепчет Абдурахманов.
- Хальт! - раздается испуганный гортанный окрик. Взвивается в небо ракета, строчит автоматная очередь,
выбегают немцы.
Бросаемся обратно, бежим мимо взбудораженных коней, и вдруг справа, почти в упор, бьют выстрелы - стреляет охрана.
Круто сворачиваем в сторону. Над хутором снова вспыхивает ракета. За ней еще, но выстрелы постепенно смолкают - и опять тишина...
Утро застает нас на ячменном поле. Болит рана. Выбился из сил: двое суток голода дают себя знать. Неужели мы остались одни?.. Решаем передневать в ячменной копне, оглядеться и тогда решить, что делать...
Просыпаюсь от близких голосов. Мои товарищи спят. Садится солнце. По ячменному полю медленно идут две пожилые женщины, и я слышу их разговор:
- Тут они...
- Значит, приметили нас. Теперь сами найдут... Пошли. Как бы чего...
Не решаюсь окликнуть: уж очень внимательно присматриваются они к нашим копнам.
Стихли шаги. Тихонько вылезаю из ячменя. В той стороне, куда ушли женщины, поднимаются к небу синеватые струйки дыма. Очевидно, там лежит село. На поле ни души. Только в стороне понуро стоит отощавшая лошаденка: много их видели мы на своем пути - больных, раненых, потерявших хозяев, никому не нужных...
Снова скрываюсь в копне - и почти тотчас же слышится шорох. Выхватываю пистолет.
Шорох все ближе, словно кто-то ползет к нам.
- Хлопцы, часом нема махорки? - раздается знакомый голос.
Отбрасываю в сторону солому. Передо мной изумленное, радостное лицо Ревы.
Мы обнимаемся так крепко, что дух захватывает.
- Чекай, чекай, комиссар, - разжав, наконец, руки, говорит капитан. - Хлопцы, сюда! - кричит он.
- Тише!
- Да ну его к бису! Чего там? - не унимается Рева. - Зараз вечер: наше время... Хлопцы!
Из соседней копны вылезают двое военных. Один из них молодой лейтенант, второй - невысокий худощавый майор.
- Знакомься, - представляет Рева. - Лейтенант Чапов... Майор Пашкович, военный прокурор.
Прокурор?.. Уж очень моложав этот прокурор. Только серые, неулыбчивые глубоко запавшие глаза говорят о том, что он много пережил за свою жизнь.
Мы стоим у копны, и наши новые знакомые рассказывают...
...Несколько дней назад Пашкович и Чапов задержались в селе - испортилась машина. В сумерки поехали догонять свою часть, заблудились и попали в засаду. Машина тотчас же вспыхнула. Пашковича ранили. Им удалось отлежаться в кустах. Потом пошли к фронту: десятки километров по оврагам, полям, перелескам, стычки с немцами, перестрелки, ракеты и снова перестрелки.
