Извернувшись, чтобы не задеть ложементы, Сайнжа опустился на колени, оказавшись ровнехонько лицом к лицу с полулежавшим созданием, затаившимся под ненадежной защитой пульта управления. На него тусклым, неподвижным взглядом уставилась всклокоченная девушка-хумансоо. Слой грязи и копоти не мог полностью скрыть пугающую правильность очертаний юного лица, больше подходящего дорогой кукле, чем живому человеку.
В лагере Хаабо Сайнжа прекрасно усвоил, как быстро и непредсказуемо движется альяс. Если выстрелы из карабина не достигнут цели, он возьмется за револьверы. Главное, держаться вне пределов досягаемости молниеносно разящего хвоста. Стрелять в череп не имеет смысла, слишком твердый и прочный. Повредить оставшиеся конечности, лишив зверюгу равновесия. Когда упадет, добить несколькими выстрелами в упор. Не бессмертная ведь она. Проворная, сильная, живучая и хитрая — но не бессмертная. Сейчас, как любое животное, доведет себя до нерассуждающего бешенства и кинется вперед, рассчитывая всем весом смять неподвижно застывшего охотника. Они все так поступают, грудью встречая смертоносный залп. Жаль, в азарте погони далеко убежали от реки. Придется разделывать трофей прямо здесь и волочь голову до лагеря...
«Сканорих, — поколебавшись, опознал Боумантессе. То, что управляющий ошибочно принял за красочные искусственные ткани, оказалось собственным чешуйчатым покровом незваного гостя. — Что позабыл сканорих вдали от родного сектора, на корабле хумансоо, в сопровождении тралтана?»
— Не личность, — резко дернул вибриссами сканорих. — Автоматон. Искусственное творение. Принадлежать мне. Насильственно увезена двумя хумансоо, бежавшими на ракетном челноке. Челнок снабжен маяком, маяк испускает радиоимпульс, мы идти по следу, след обрываться здесь. Где хумансоо и Фелиция? Вы их скрываете? Она мне нужна. Никто не пострадает, если вы выдадите автоматон и ее похитителей.
Уяснив, что пути к бегству отрезаны, альяс широко разинул пасть, испустив долгое шипение, сравнимое по громкости звука с ревом торсионных двигателей боевого линкора. Множество мелких острых зубов, усеивающих челюсть, выглядели прозрачными. Солнечные зайчики испуганно соскальзывали по матовой поверхности длинного черепа. Там, где прежде была правая передняя лапа, образовался бугристый сгусток бесформенной плоти с болтающимися лоскутами кожного покрова и оборванных сухожилий. Отстреленное окончание черепа затянулось липкой зеленоватой слизью, продолжавшей сочиться.
