— Одди, — простонала она сквозь рыдания, — Он пырнул Эда ножом… он всё забрал… пищу, оружие.
— Где он?
— Ушёл. Туда, — она показала пальцем на север.
У Берта всё внутри похолодело. Когда до него дошли слова убитой горем девушки, отчаяние, будто лезвием, разрезало его от макушки до пят. Одди — человек, которого Берт защищал и выгораживал, поступил так подло! И подлость эта была неизмерима людскими понятиями, неосмыслима в привычных категориях. «Это я виноват! — вспыхнуло в голове парня. — Бесы б меня драли!»
Берт снял лук и, не помня себя от гнева, рванул вслед за вором и убийцей, одержимый одним желанием — исправить ошибку, отплатить сторицей, положить конец существованию этого мерзкого человечишки, что принёс столь непостижимое зло. А к горлу подступали слёзы. Здоровяк Эд — этот добродушный верзила с дурацкими прибаутками — кому он сделал чего плохого? После всего, что они пережили вместе, Берт мог бы назвать его своим другом. Было больно, было нестерпимо жалко Эда. Хотелось разорвать на части того, кто сотворил такое. Стрела, готовая убить предателя, лежала в тетиве.
Но бег не приближал цели, сосны толпились вокруг и прятали от правосудия подлеца. Берт продирался через бурелом и кустарник, уходя всё глубже в чащу, всё дальше от места стоянки, пока не понял, что уже не найдёт Одди. Сгущались сумерки, солнце упало за горизонт, и лес посерел, утратив краски. И тогда ярость сменилась страхом. Этот жуткий человек мог быть совсем рядом, поджидать за ближайшим деревом, готовый выпустить стрелу прямо в сердце молодого охотника. Одди убьёт, не моргнув глазом, Одди — зверь, у которого нет ни жалости, ни угрызений совести. И Берт остановился, озираясь по сторонам, вслушиваясь в звуки засыпающих сосен.
— Стой, где стоишь, — раздался знакомый голос.
— Где ты? — Берта объял ужас.
— Не важно. Важно, что я тебя могу прикончить.
— Что ты хочешь? Зачем это делаешь?
— Хочу уйти.
— Но мы же спасли тебя, а ты прирезал Эда!
— Он бы меня сам убил, мне его не жалко.
— Ты — животное, — Берт чуть не плакал. — Ты — сам Враг в человеческом обличье! Кто ты такой?
— Я — человек, который хочет жить. Вот и всё.
— Другие тоже хотят…
Ответом стало молчание, такое чужое и холодное, что Берт попятился назад.
— Почему ты меня не убиваешь? — пролепетал он, ожидая в любой момент стрелы.
— Ты мне не мешаешь. Возвращайся обратно, идите своей дорогой.
— Ты меня спас, когда на рудник напали тёмные, значит, в тебе есть капля человечности.
