Девчонка рыдает. Обнимает своего спасителя, что б ему…
Слепому, кажется, все равно.
— Да кто ж ты такой? — почти с отчаяньем выдыхает Эван.
— Тебе не нужно знать, — говорит Хёд.
И вот так, рядом… он ведь выше Эвана едва ль не на голову. И руки у него…
А ведь он мог убить, что ему стоило? Но только оглушил, сломал руку. Куда проще убить людей, которые нападают с оружием, чем вот так… Слепой. Считай, без одной ноги. Как? Эти двое просто не ожидали?
А сам Эван бы с ним справился?
Хёд чуть заметно ухмыляется, словно читает мысли.
У него только губа чуть разбита… и если присмотреться… губа… корочка такая, словно ударили его не только что, а уже дня два назад. Кровь на подбородке размазалась… кровь свежая, а ранка уже затягиваться начала. Лесная тварь? На них все сразу заживает.
— Тварь… — сквозь зубы выдыхает Эван.
Хёд ухмыляется шире.
Девчонка прижимается к нему, уткнувшись носом в плечо… всхлипывает. Он гладит ее по волосам.
— Тихо, тихо, все хорошо, — говорит шепотом. — Тебя никто больше не тронет.
Если б не слепой, что бы с ней было?
Хёд прав, Эван не справляется.
Это сводит с ума. Еще две недели…
— Идем, — говорит Шельда. — Поможешь мне.
Толпа без слов пропускает ее. Шельда опускается на колени рядом.
Первым делом занимается сломанной рукой.
Спокойно, равнодушно вправляет кость, ставя на место, промывая чем-то рану, намазывая. Потом умело и крепко приматывает к руке дощечку, чтобы держала как надо. Даг тихо стонет, не открывая глаз.
Потом Шельда смотрит голову у виска, глаза…
— Он выживет? — осторожно спрашивает Эван.
Шельда вздыхает, оборачивается к нему.
— А стоит?
От ее голоса пробирает дрожь. Передергивает.
— Давай, отойдем в сторону, — говорит Эван.
— Сейчас закончу, и отойдем, — холодно говорит Шельда. — Или для тебя разговоры важнее жизни своих людей?
Хочется плюнуть, выругаться, но Эван только сжимает зубы.
Хочется объяснить, как ему дороги жизни его людей, что это за люди, и что бы он сам с ними сделал, будь его воля.
Но только кивает.
— Отнесите его в дом, — велит своим.
Меро, рыжий, может идти сам. Зло смотрит исподлобья.
— Еще раз к кому-то из местных сунешься, — говорит ему Эван, — я сам тебя убью. Понял?
— Да? — Меро криво ухмыляется. — И кого на мое место?
— Найду, — говорит Эван. — Не твоя забота.
Хватает за ту невидимую нить, что идет к рыжему, перекручивает, натягивает. И рыжий с воем падает на колени, хватаясь за голову… из носа идет кровь. Эван смотрит… от чужой боли звенит в ушах.
