Тонкие пальчики вихрастого мальчишки покровительственно похлопали Вальен-таля по руке.
— Талант не пропьешь! — высокопарно заявил он. — Знал бы ты, каких только кукол мне не приходилось мастерить из тряпок и соломы для праздников Святой Масленицы! У-у-у!
Вальен-таль только улыбнулся, с нежностью глядя на сестру.
Надо сказать — дороги в королевстве были относительно спокойными, и потому путники не особо беспокоились. Ехали неспеша, отмечаясь во всех более-менее приличных придорожных трактирах. Девицу из кареты не выносили. Разве что выскакивал сам Вальен-таль, покупал еду на вынос, терпеливо поджидал, пока мальчишка и кучер сбегают по нужде, и карета чинно катилась дальше. Через два дня путники благополучно прибыли в монастырь.
Их уже ждали. Сама мать — настоятельница встречала путников, стоя в воротах монастыря.
Девушку так же бережно брат перенес в предназначенную для нее келью. Кучеру дали немного отдохнуть, накормили, и порталом отправили в Городок. Вместе с каретой и пространным письмом.
По приезде кучер сообщил герцогу, что леди Ангелика доставлена в монастырь, обустроена и будет оставаться там вплоть до выздоровления. To же самое было написано и в письме. Да еще вскользь упомянуто, что к нему, лорду Вальен-талю, прибился мальчишка. Некий Ангел-таль, незаконный отпрыск обедневшего дворянина, из тех самых краев, в которых и сам герцог погулял лет пятнадцать — семнадцать назад. К письму прилагались копии документов да прядь рыжеватых волос. Герцог хмыкнул, разглядывая толстый намек. Почесал макушку, и проверил прядку на амулете родства. Крякнул. Отрезал прядь собственных волос. Результат сравнил. Потом отписал сыну, что он весьма доволен его действиями по отношению к сестре. Потому завтра же переведет сыну небольшую сумму в качестве вознаграждения. Что касается мальчишки — родство прослеживается. Но он готов поставить пять против одного, что оно не ближе четвертой степени родства. Например, как у самого герцога и его супруги, приходящихся друг другу пятиюродными. После этих слов Вальен-талю было дано отеческое благословение, повеление держать его в курсе относительно здоровья сестры, и заверение в выплате некоторого содержания самому Вальен-талю.
— Странно, — сказал Вальен-таль, закончив зачитывать письмо отца своим собеседницам. В просторной келье матушки-настоятельницы Северного монастыря было довольно уютно и тепло. Из приоткрытого окна доносился чуть горьковатый запах сгорающих листьев — насельницы, пользуясь теплым безветренным днем, убирали монастырский двор.
