— …а мы — свора бешеных псов, сходящих с ума от запаха вина, — усмехнулся Лореотис. А я подумал: ага, конечно. Как турнир устраивать, где бошки летят в разные стороны — это мы можем, а как на войне людей терять — так в кусты.
— Мы — братство! — отрезал Кевиотес, сверкнув на него убийственным взглядом.
— А я и говорю — братство, — тут же поправился Лореотис. — И только самую капельку — сестринство. И выпить любим, чего греха таить. Вот как сэр Мортегар сегодня.
— Н-да. — Вспомнив что-то, Кевиотес сперва усмехнулся, потом покачал головой и, наконец, посмотрел на меня с жалостью. Сердце у меня рухнуло в область пяток. Что Авелла там начудила?!
— Почему они пытались тебя убить? — спросил Кевиотес.
— По ошибке, — признался я. — Наверное, перепутали с Натсэ. Она тоже пробралась на турнир — чтобы убить тех двоих, которые пришли за Мортегаром. А этот, третий, — должен был убить её, но я им все карты спутал… — ла.
— Нормально. — Лореотис, забывшись, сплюнул прямо при даме. — Трое посторонних на турнире. Двое наших братьев, видимо, мертвы, и мы даже их тел найти не можем. Ещё какой-то хрен в шляпе появляется и исчезает на поле боя. Они тут себя как дома уже чувствуют.
— Ладно, — взмахнул рукой Кевиотес. — Сперва закончим турнир. Остальное — потом. Обещаю, мы им этого не спустим. Теперь иди, сестра Авелла, тебя отец ожидает в столовой. Есть, небось, хочешь? Там тебе уберегли кой-чего, от пиршества.
— Н-не особо, — отозвался я, хотя только что мечтал сожрать остатки рабской перловки, если ничего другого в столовой не осталось.
Кевиотес кивнул понимающе.
— Но всё равно иди.
Я пошёл.
— Авелла! Академия не в той стороне.
Я побежал. Останавливать меня никто не останавливал, приказ главы я не нарушил: он сказал иди — я пошёл, а уж в какой там стороне академия, дело десятое. Ещё задушевной беседы с Тарлинисом мне не хватало. Начнёт опять руки распускать — я такое устрою…
* * *
Солнце садилось, делалось всё холоднее, усиливался дождь. Плащ не спасал. Дрожа от холода, я потыкался по ветке воздушных заклинаний и кое-как состряпал вокруг себя воздушный пузырь. Пузырь лениво посасывал ресурс, но зато защищал от ветра и дождя. И то хлеб. Из любопытства посмотрел свой Воздушный ранг. Пятый. Недурно. И ранг Земли — тоже пятый. Как у Авеллы всё гармонично развито.
В погоне за солнцем я взобрался на плато, где мы высаживали свои дохлые деревца. Выглядели саженцы всё так же уныло, если не грустнее. Я нашёл наши с Авеллой, сел между ними, прикрыв «пузырём» от ветра, и загрустил, глядя на катящееся вниз красное солнце.
