Сопровождая меня к выходу, Кевиотес задал простой вопрос, который огорошил меня, будто лопатой по голове.
— Ты даже не спросишь, почему здесь оказалась?
Я даже себе этот вопрос не задавал! Я привык к тому, что в любой ситуации накосячил столько, что меня убить мало, а потому арест — это вообще сущая мелочь, не заслуживающая внимания. Однако для Авеллы подобный ход мыслей, наверное, был бы не характерным.
— Потому что я некрасивая?
Мысленно я поставил себе десять баллов из пяти возможных: Кевиотес споткнулся, чуть не упал, поперхнулся ругательством и больше не говорил до тех пор, пока мы не вышли наружу.
Там заходило солнце, брызгал мерзкий холодный дождь. Хорошо хоть Лореотис, ждавший у входа, тут же накинул мне на плечи плащ.
— Собственно, всё, — сказал Кевиотес.
— Как — «всё»? — озадачился я.
— Ну, если хочешь формальностей, то я могу спросить, из каких таких соображений ты пыталась убить лежащего на земле человека. Ты можешь сказать, что он не участвовал в турнире, использовал магию и пытался тебя убить, так что ты защищалась, на что имела полное право. Я бы мог сказать, что в правилах нет оговорки насчёт участвовал не участвовал, а прямо сказано: не бить лежачего. Ты бы возразила, что и не ударила — он исчез раньше. Тогда я бы вспомнил, что ты нарушила ещё одно правило, использовав магию для сотворения кинжала. И тут Лореотис задался бы резонным вопросом: чего я, как глава Ордена, хочу? Хочу ли я любыми путями уничтожить нашу новообретённую сестру, или же я хочу сказать: «Орден Убийц уже все края перепутал, и нам пора ударить в ответ!»?
— Вот это точно! — поддакнул Лореотис. — Вмешиваться в турнир — это уже вообще ни разу не смешно.
— Так а арестовали-то меня зачем? — недоумевал я.
— Для порядку, — пояснил рыцарь, который записывал мои преступления. — Чтоб остальные видели, что правила — они для всех. Ты, как кто спросит, про суд ужасы всякие рассказывай, мол, на волоске от смерти и так далее. Разрешите идти? — Это он уже обращался к Кевиотесу.
— Бегом, — кивнул тот и, когда рыцарь ускакал, повернулся к нам. — Дело нешуточное. Если решимся пощипать Убийц — всё закончится войной. Нас много, но мы, в отличие от них, не можем себе позволить терять людей. Они — свора бешеных псов, сходящих с ума от запаха крови…
