После очередной партии он вышел из игры и с неменьшим интересом стал следить за битвой своих партнеров, стараясь постигнуть их манеру игры. Йон действовал наиболее активно, однако Макарие сразу уяснил себе, что главную опасность представляет Йосиф, рыжеволосый бастард мумии и сфинкса. За внешним равнодушием и небрежностью, с какой тот позволял себе проиграть несколько сотенных, Макарие разглядел внутреннюю собранность и умение ставить на верную карту. «Вероятно, это продлится дольше, чем я полагал»,— подумал Макарие, жалея о том, что не взял побольше бутербродов.
Незаметно подкрадывался вечер. Голубой конверт за его поясом регистрировал часы и минуты наподобие клепсидры. По мере приближения вечера пачка тысячных ассигнаций все сильнее худела. Правда, потеря еще не была невозвратимой, у него еще была возможность не только вернуть проигранную сумму, но и увеличить ее, и тем не менее он с болью душевной вынимал каждую новую ассигнацию, чтоб бросить ее на жернова, откуда она, словно по какому-то неписаному закону, не возвращалась.
Увлеченный игрой, он почти не замечал, как угасал день. С наступлением сумерек он спустил восемь новеньких хрустящих ассигнаций, которые он много месяцев хранил в шкафу, мечтая лишь о том, как в один прекрасный день купит велосипед и станет ездить на рыбалку куда-нибудь подальше, где нет шума и грязи, где последние следы города поглощаются тишиной и . прибрежной зеленью. А когда дошла очередь до девятой, он понял, что попал в ловушку. То странное, свойственное наркоманам ощущение свободы, которое привело его сюда, разом исчезло. Напуганный этим открытием, он поднял голову и впервые за несколько часов осмотрелся вокруг. Они будто очнулся от долгого, неприятного сна. Далеко на западе, за краем равнины, тонула последняя четверть бледного солнечного диска. С ним за столом сидели люди, имена которых он едва помнил. Лица их были хмуры, глаза холодны. «Как я сюда попал?» — спросил он себя, ясно сознавая бессмысленность этого вопроса. Вновь заработала память. Мысль о маленьком домике на окраине, о бессонной ночи, наполненной доносившимися с улицы шагами и шумом моторов, о чувстве поражения и обо всех своих сомнениях и терзаниях, душивших бы его до самого рассвета, сделала свое дело, и последний проблеск внезапного и кратковременного прозрения померк. «Нужно остаться здесь, — решил он невесело, — остаться и бороться до конца. Ведь они тоже всего лишь люди. Маленькие, запуганные людишки, как и сам ты... Так почему же именно тебе быть побежденным? В самом деле, почему ты не можешь вернуть свои деньги, а завтра пойти и не спеша выбрать велосипед? Когда все летит к черту, и впрямь ничего не остается, как купить велосипед...»
