Едва не задыхаясь от боли и лавины слез, сдержать которые мне доставляло титанических усилий, я кусала губы и рефлекторно накрыла ладонью живот. Передо мной стояла она – Шарлин. Жена мужчины, которым я пять лет восхищалась, жена мужчины, которого я бесконечно люблю, жена мужчины, навеки разбившего мне сердце и жена мужчины, чьего ребенка я ношу под сердцем. Понимая, что требуется что-то ответить, я едва нашла в себе силы сипло простонать.
– Шарлин, верно?
Девушка просияла. Понимаю, почему Генри выбрал ее. Мимо такой красоты сложно пройти, особенно, если ты мужчина. Стройная, очень стройная фигура без единого изъяна. Настолько идеальная, что тошно становится. От зависти. Шикарные волосы цвета вороного крыла до середины спины пышут здоровьем. А глаза… Господи, какие у нее глаза! Наверное, фантасты представляют эльфов именно с такими глазами. Меня поразило сочетание сиренево-голубых глаз цвета лаванды с черным цветом волос. Оно придавало ее образу сказочность, словно девушка пришла из другого мира. Но она действительно пришла из другого мира. Того, в котором я бы хотела быть на ее месте… Вся эта красота была подчеркнута обтягивающим красным платьем в пол с П образным вырезом на груди, демонстрирующем упругую пышную грудь. От одной мысли о том, что он ласкает ее, внутри все сжалось. Впрочем, с момента, как ко мне обратилась эта женщина, я напряглась как сжатый до боли кулак. Только бы мне хватило сил снова не сорваться. Где же Одри, когда она так мне нужна?
– Как вы узнали меня? – удивилась Шарлин, вскинув идеально выщипанную бровку. К чести женщины, ни тени недовольства или призрения по отношению ко мне не читалось.
Я пожала плечами, не в силах ничего ответить. Могло ли быть иначе. Особенно после упоминания имени мистера Эллингтона. Несмотря на то, что я стала свидетелем их бурной страсти с Генри, рассмотреть ее как следует в тот раз не удалось. Предпочла бы оставить все как есть, но, увы. Воплощение моих страхов стоит передо мной, пышет здоровьем и жаждет общения. С чего бы это вдруг?
– Я бы очень хотела познакомиться с вами поближе. Особенно после всего, что вы для меня сделали! – кажется, она говорила вполне искренне. Но конкретно для нее я совершенно ничего не делала. И пальцем бы шевелить не стала. – Дорогой, я познакомилась…
– Амелия?
Однажды в детстве я разбила зеркало, в которое смотрелась. Небольшое в серебристой оправе с ручкой. Оно неловко выпало из моей руки. Тогда я смотрела на свои многочисленные отражения в куче кривых кусочков и думала, разбилась ли с этим зеркалом моя душа? Ведь у одного тела может быть лишь одно отражение. Глупость, конечно. Детская глупость. Но сейчас я понимала, что такое разбившаяся вдребезги душа. Она сама состояла из этих уродливых зеркальных кусочков, которые отражали перепуганную и бледную как смерть меня.
