Рыбка в солнечной воде - Ирина Алпатова

Что, черт возьми, случилось с ее ногами? Лера выбивалась из сил, пытаясь сделать хотя бы шаг по вязкому песку, и не могла. Митина спина серым пятном маячила впереди, и пятно это становилось все меньше и меньше. Нет, она не хотела, не могла остаться на берегу один на один с ледяным штормящим морем. И тяжелые низкие тучи, они того и гляди придавят Леру к земле. Она должна догнать мужа…

Митя! Язык не слушался ее, проклятый песок забился в горло и не давал дышать. Все, еще секунда, и она никогда не увидит Митю, мерзкая зыбь под ногами засосет ее безвозвратно. И тогда Лера сделала, в сущности, невозможное – бросила вперед и вверх свое тяжелое непослушное тело и… полетела… Какая-то тряпица, ах да, жалкая лягушачья шкурка, соскользнула с ее тела, и оно стало невесомым. Набухшие злобой тучи остались далеко позади, а Лера летела, летела, все выше, выше… Господи, какое счастье!

Но как же Митя?! Он же остался там, внизу! И Лера, совершенно голая, неслась над землей, и все смотрели на нее! Тело вдруг снова стало наливаться тяжестью, и Лера камнем упала прямо на серые плечи мужа, больно ударившись о них виском. Ну и пусть! Она крепко обхватила руками податливую плоть и…

Это была подушка. Да-да, всего лишь подушка в дурацких розовых цветочках, а Лера лежала, зарывшись в нее носом. И хотя лютики-незабудки пахли Митькиным лосьоном, Лере этого было безумно мало, она хотела его всего целиком, сейчас, немедленно!

Значит, ей все приснилось, но вот боль в виске была абсолютно настоящей, и Лера не без труда приподняла тяжелую голову. Так вот обо что она так качественно треснулась – сотовый телефон, не подающий признаков жизни. Как сей предмет оказался на Митькиной подушке? Лера потерла ушибленное место, и это, похоже, помогло – она стала кое-что припоминать…

В их крошечный театрик с отнюдь не крошечным названием «ГелиосАрт» Лера ворвалась подобно тайфуну, рискуя развалить его как карточный домик.

– Здрасте, Семен Семеныч! – Она пронеслась мимо вахтера точно чемпионка по слалому.

Еще вполне крепкий старикан чуть не подавился чаем.

– Тьфу ты, все углы посшибает! – Он поставил на стол надколотый с одного краешка бокал, отер губы и грозным голосом прогремел вслед нарушительнице: – В следующий раз не пущу после звонка!

«С днем рождения, Лера! Завтра придешь с родителями…»

Антон Фомич, худрук театра, пардон, их главреж, пришедший в «ГелиосАрт» полтора года назад, приволок с собой громоздкий письменный стол, портреты театральных гуру, табличку «главный режиссер» и – внимание! – железную дисциплину. Стол занял почти всю площадь малюсенького кабинетика, табличка украсила давно некрашенную дверь, портреты гуру разместились на стенах коридоров. Все оставшееся пространство заполонила дисциплина.