Подали десерт. Руд вышел из-за стола, а я лениво ковыряла ложкой парфе, когда в сумочке завибрировал телефон.
Когда ужин кончится, скажи Адольфу, что надо выйти поговорить с Ирэн, и иди в сад
Подняла встревоженные глаза на Кита. Я и забыла, что он поговорить хочет. О чем? Вопросительно изогнула бровь. Он только головой мотнул. Узнаешь. И кивнул на телефон, чтобы стерла сообщение.
Расправившись со сладким, старшие Шварцвальды встали из-за стола, предлагая гостям последовать за ними, чтобы продолжить вечер. Мужчин приглашали в кабинет, а женщин в гостиную. Кто-то из менее приближенных, благодаря за гостеприимство, засобирался домой. Поднялась небольшая суматоха.
— Руд, Ирэн звонила. У нее случилось что-то.
Он обратил на меня свои все еще желтые звериные глаза, внимательно всматриваясь в каждую черточку.
— Я пойду в сад выйду, поговорю в тишине, хорошо?
— Хорошо, — сощурился, но возражать не стал.
Я выдохнула и поспешила наружу. И как Кит собирается выйти незамеченным, я не понимала. Глупая затея. И рискованная.
На улице уже вступала в свои права ночь. Холодный сумрак окутал меня, заставив поежиться. Воздух был душистым, пряным и влажным, каким бывает только ранней осенью. Запахи цветения и увядания, смерти и жизни причудливо перемешивались между собой, пьяня. В саду Шварцвальдов, больше напоминающем парк, было пустынно и тихо. Редкие фонари освещали ухоженные тропинки, первая опавшая листва шелестела под ногами. Я прошла знакомой дорожкой к беседке у пруда, забралась на перила, чтобы видеть зеркальную гладь воды и стала ждать. Мысли все вылетели из головы. Будь что будет.
— Лес…
Кит появился словно ниоткуда, оперся на перила рядом со мной, доставая сигарету. Лицо его было непривычно серьезно, и даже голос глухой, чуть хриплый, ниже, чем обычно. Чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся, втянув щеки.
— Значит так, — он не смотрел на меня, только на безмятежную воду перед собой, посеребренную восходящей луной.
— Адольф знает. Но я так понял, тебе в общем сейчас ничего не грозит, если на этом мы расстанемся. Уж очень он хочет дожить до твоего обращения. Что будет потом, не могу сказать. Он такой козел, что может и мстить начать, когда тебе уже будет деться некуда. Ты это осознаешь? — Кит взглянул на меня в упор, — Домашнее насилие не шутки, Лес. А от волчьей пары не сбежишь.
Я застыла, не зная, что ответить. Меня даже не так его слова поразили, сколько сам тон и поведение. Будто другой человек. Я никогда Кита таким не видела. Сосредоточенным, жестким. И не такого разговора я ждала. Он что? Предлагает расстаться?
