Смотреть, как Руд превращает котенка в жалобно мяукающую котлету, мягко говоря не хотелось. Было страшно за него. До убийства конечно не дойдет, но… волк в ярости, я чувствовала это.
Может сказаться больной и уехать прямо сейчас? И пусть мутузят друг друга сколько душе угодно. Но вряд ли мне кто-то позволит уйти. Это ведь и лично для меня представление. Руд так точно не отпустит. Хочет показать, с каким слабаком я связалась. Только до этого заставил Кита от оружия отказаться. Так…на всякий случай… Не волк, а шакал. Мне противно было от его поступка. Я не знала Рудольфа с этой стороны.
В комнату зашли две девушки, щебеча, прерывая мои размышления. Покосились на меня, о чем-то зашептавшись. Может, тоже уже слышали, что будет после ужина? И из-за кого. Другим всегда видно больше. Дальше прятаться тут было глупо. Я смерила парочку морозным взглядом и покинула уборную.
Все присутствующие за столом, подняли головы, завидев меня: несколько пар напряженно сверлящих меня глаз и одна задорно улыбающихся. Кит как обычно отличился. А когда я садилась, обнаглел настолько, что даже мне подмигнул. Руд подавился куском мяса. И я вежливо постучала ему по спине. Дурдом. Мне вдруг тоже стало весело. Наверно это было истерическое.
Разговоры за трапезой уже, слава богу, перестали касаться работы и перешли к обычным веселым байкам. Волки и северяне, как оказывается назывался народ Кита, обменивались впечатляющими другую сторону историями из своей жизни. Потихоньку становилось все сытней, пьяней и дружелюбней. Через какое-то время я, уже тоже забыв обо всем, слушала эти удивительные рассказы, поражавшие мое воображение. Вспоминала про себя, то, что поведал мне сам Кит. И с удивлением и трепетом узнавала некоторых героев его историй, сидящих сейчас вот так запросто прямо передо мной, хитро поглядывающих, гладящих ухоженные бороды и громко смеющихся. Я просто не могла в это поверить. Наверно такое же чувство испытал бы человек, встретив живого Санта-Клауса. То, что рассказывал Кит, мне было сложно воспринимать как реальную жизнь, настолько она отличалась от моей. А сейчас, когда все эти люди здесь…
В груди что-то болезненно сжималось от осознания огромной пропасти между нами. Я поглядывала на котенка украдкой, щемящая тоска все нарастала. Он перехватывал мой взгляд и улыбался ободряющее. Не понимал, о чем я думаю. Наверно решил, что просто переживаю из-за Руда, из-за драки их дурацкой. А я ощущала такую безысходность от этой близости и одновременно недосягаемости. Как рельсы, которые вместе, но никогда не пересекутся. И поезд наш мчит в никуда.
