Тэннер взмахнул рукой, и левую щеку Слепыша украсил порез.
- И зачем это? - уныло спросил тот.
- Нравится, - процедил Тэннер и пнул его по ногам.
Слепыш качнулся, и Черт занес руку, чтобы полоснуть еще раз, но Грег перехватил его запястье.
- Ради бога! Остынь! - завопил он, когда Тэннер с левой врезал Слепышу в живот. - Вышвырни его отсюда, и хватит! Резать-то зачем?
Тэннер, все еще пытаясь высвободить руку, изо всех сил стукнул Слепыша коленом.
Тот, застонав, повалился ничком.
Грег оттащил Тэннера, пока тот не успел от - пинать бедолагу но ребрам.
- Довольно, будь ты неладен! На пустом месте лютуешь!
- Уговорил! Но чтоб его тут больше и духу не было!
- Хорошо-хорошо, только ножик спрячь.
- Забирай отсюда этого подонка.
Грег отпустил Тэннера и помог Слепышу подняться с пола. Черт вытер кинжал о штаны и опять сунул его за голенище, а потом сел заканчивать трапезу.
Грег чуть ли не волоком вытащил Слепыша из конторы.
Через несколько минут он вернулся.
- Я там нагнал пурги насчет того, что случилось, - сказал он. - И мне поверили.
Может, потому, что этот тип сидел... Но зачем ты его так?
- Заколебал!
- Чем?
- Этот паршивый толкач не понимает слова «нет».
- И что? По-твоему, достаточный повод так его отделать?
- Ну, еще было забавно.
- Гнусный ублюдок.
- У тебя тосты стынут.
- Что бы ты сделал, если б я тебя не остановил? Убил бы его?
- Нет. Пожалуй, выдрал бы пару зубов вон теми клещами, на столе.
Грег сел и долго, в задумчивости, разглядывал яичницу.
- У тебя точно шариков не хватает, - наконец выдавил он.
- А разве мы не все с приветом?
- Может быть. Но вот так, ни за что ни про что...
- Видно, ты и в самом деле не врубаешься, Грег. Я «Ангел». Последний живой «Ангел». Я стал «Ангелом» еще до того, как из - за этих проклятых бурь мы сменили джинсу на кожу. Понимаешь, что это значит? Я последний и обязан держать марку. Кто наезжает на «Ангелов», тот труп, и никак иначе. А этот тупой барыга вообразил, будто может мной командовать, раз где-то там у него есть кучка громил, а я пошел в рейс, собираясь везти товар другому. Поэтому он пришкандыбал сюда и начал строить меня, как последнего лоха. Я должен был наехать, понятно? Я дал ему шанс заткнуться, он не захотел. А терпеть такое - себя не уважать. Оставалось придавить гада.
- Но ведь клуба больше нет. Ты один, сам по себе.
- А разве последний католик - не папа римский?
- Ну, вероятно.
- И тут то же самое.
- Не думаю, что ты долго протянешь, Черт.
- Согласен. Но и ты вряд ли намного меня переживешь.
