Хранители пути - Карина Рашитовна Сарсенова

© Сарсенова К., 2014

Посвящается моему обожаемому сыну Рашиду

Мир взорвался. Его осколки впились в ее тело и теперь раздирали на части обезумевшую от ужаса душу… Крик вырвался из погибающего сердца и рассеялся в грохоте распадавшейся внешней жизни… Оглушенная, она потеряла сознание, но не нашла в забвении желанного спасения — и в глубине ее души звучала все та же адская музыка.

— Что тут у нас? Еще одна отключилась! — голос доносился издалека, просачиваясь сквозь туман окутавшей ее бессознательности. Она хотела затеряться в нем, забыться и быть забытой навсегда, но чья-то грубая воля вмешалась и выволокла ее наружу. Открыв глаза, Меруерт обнаружила себя сидящей на полу рядом с пустым сиденьем. Жесткие мужские руки больно схватили ее за плечи, встряхнули и заставили вернуться на покинутое место.

— Спасибо, — без тени благодарности тихо вымолвила она, то теряя, то находя себя в потоке вновь обрушившихся на нее впечатлений.

О, Боже, она и не знала, что ад может быть не только огненным, но и звуковым… То, что выходит за пределы нашей терпимости — вот что такое квинтэссенция подлинного страдания! Невыносимый шум заполнял все вокруг, рывками тащил сознание в омут первобытного ужаса, раздирал беспомощное тело в клочья, давил и изничтожал каждую его клеточку… Или это столь громко стучало ее собственное сердце?

Снаружи вконец осатаневший ветер с беспощадной целеустремленностью дробил на атомы бестолковую вертолетную конструкцию. Или же это железная коробка с пропеллером разрушала себя сама, столкнувшись с категорически не подчиняющимся ей характером воздушной стихии?

Меруерт с тоской смотрела в синее небо, крохотным лоскутком дрожащее в запыленном, покрытом следами давнего дождя маленьком иллюминаторе… Легкие облачные перышки не заслоняли, а подчеркивали простирающуюся за ним сияющую бездну, в которой так жалко барахталась якобы надежная летающая машина… Якобы летающая… Что ж, человек, как никакое другое существо на Земле, умел подменять истину иллюзиями и со всей страстью необузданного бессознательного предаваться им… Страх, острыми пиками черных скал медленно, но неостановимо поднимающийся из плотного тумана тревоги, впивался в прячущееся в нем сердце холодными хищными зубьями и заставлял ощутить иллюзорность данного полета. Она не чувствовала полета в безжизненной тяжести этой машины, которая должна быть на земле, как и сама Меруерт… Не добровольно, хотя и по своему выбору, она зависла между небом и землей, между открытым и закрытым состоянием своей души…