– Пустяки, – улыбнулся Матвей. – Правильно делаете. Незачем кого попало пускать.
Как только он оказался в тепле и уюте, былая обида улетучилась, а предвкушение горячего чая с галетами в обществе милой девушки и вовсе привело Матвея в хорошее расположение духа.
Чем дольше он наблюдал за этой бойкой активисткой, тем большей симпатией к ней проникался. Поношенный тёмно-красный свитер, широкие брюки и слегка растрёпанный внешний вид девушки не только не отталкивали, а наоборот, добавляли ей какой-то особенный шарм, который было не найти у напомаженных светских барышень, одетых по последней моде и раскрашенных, словно картины на выставке. «Хорошая девушка, – думал Матвей, – умная, хозяйственная, несварливая. Мало таких».
С тех пор, как умерла жена, Матвей, хоть жил бобылём, и в целом на такое положение дел не жаловался, но порой всё же ощущал нехватку той особой близости, которая связывает любящие сердца. Вздохнул: Тамара не из его круга общения. Ему были чужды революционная деятельность и эти люди, посвятившие себя борьбе за какие-то идеалы. Конечно, он мог бы попробовать завязать с девушкой более близкие отношения, вот только сам сейчас находился в столь неопределённом положении, что ни о чём, кроме как о собственной сохранности, вроде и думать было не резон. Как жить в бегах, он просто не представлял.
– Егор Гаврилыч руководит одним из отделений партии «новсоц» в нашем районе, – объясняла Тамара. Разлив кипяток по кружкам с заваркой, она уселась за стол напротив Матвея. – Настоящий революционер! Почти всю жизнь посвятил борьбе. На что угодно готов ради товарищей. Таких мало.
Матвей мысленно усмехнулся, вспоминая обыск: «Да уж, настоящий революционер – то-то и оно».
– За брата только беспокоюсь, – продолжала девушка. – Отвечаю ведь за него. Как матушка померла, одна я осталась растить. Вот, выживаем помаленьку. Когда меня нет, соседка – добрая душа – присматривает. С деньгами не густо, конечно, но с голоду не пухнем. Бывает, товарищи помогают.
– А чего работать не пойдёт? В двенадцать лет на завод уже можно устроиться. Всё лишняя копейка.
– Нет уж! – строго произнесла Тамара. – Он выучиться должен. Пусть недоедаем, пусть экономим на всём, но без образования нынче – никак. Хочу, чтоб он после школы в гимназию пошёл, а потом – в университет. Буду работать, сколько смогу. Партии нужны образованные люди.
– Без образования – никак, это верно, – согласился Матвей. Он сделал пару глотков чая, тепло разлилось по телу. – Только в университеты эти ваши мало кого берут из простых работяг. Там у них всё поделено. А рабочий сунется, так его – взашей. А если ещё и сирота… – Матвей обречённо покачал головой. – В фабричную школу, если только.
