– Откуда тут люди появляются?
– А кто вас знает... Что-то случилось, говорят, после войны. Какие-то сбои начались… вот в этом во всём. Короче, хорош мне мозги пудрить. Я тебе академик, что ли? И вообще, дотошный ты больно.
– А как быть-то, если попал непонятно куда? Сам посуди.
– Хм, тоже верно, – скривил рот бородач.
– А тут везде у вас так? – Павел кивнул в направлении ближайшего окна.
– Отчего же? Есть города нормальные. Империя, вон, под боком. Там, севернее, многое отстроили. Но нам-то под пятой батюшки императора жить не охота, вот мы тут и околачиваемся. Я с императором и его полицаями ещё лет десять назад во взглядах не сошёлся. А тут свободная жись, мать её за ногу!
– И людей продаёшь.
– Ну… – протянул бородач задумчиво. – Извиняй, конечно, но жить-то надо как-то. А тут вон какая тема. Ну а с другой стороны, сам посуди: появился тут, значится, такой, как ты, к примеру. Ну и куда денешься? Либо в «чёртову пасть» забредёшь, будь она неладна, либо с голодухи окочуришься, либо на рубеже грохнут. Так большинство и кончается.
– А ты, выходит, благодетель.
Бородач рассмеялся и погрозил пальцем:
– А вот не надо мне тут умничать. Этого я не говорил. Благодетель, я, скажем так, херовый, и никого благодетельствовать не собираюсь, окромя собственного пуза. Так что, нет. Выживаем, как могём. Не знаю, как у вас, а у нас жись такова: либо – ты, либо – тебя.
– Везде такая, – произнёс задумчиво Павел.
– То-то! Так что, хорош языком чесать. Ща дождь прекратится – пойдём. А не прекратится – всё равно пойдём: время неохота терять.
Закончив трапезничать, бродяга извлёк кисет и положил на расстеленную тряпку. Бережно вынул из него нарезанную газетную бумагу и, насыпав немного махорки, стал мастерить самокрутку. В предвкушении затяжки лицо его расплылось в блаженном довольстве, даже на пленника смотреть перестал.
Павел раздумывал: а как у мужичка с реакцией? Револьвер-то рядом… Расстояние – метра два. Успеет ли? Один шанс на сотню. А бородатый чему-то ухмылялся – радовался, верно, хорошему улову. И такой искренней казалась его улыбка! Сидит и думает, верно, куда будущие деньги потратить.
Вдруг бродяга встрепенулся:
– Слыш, а дай-ка я тебе руки замотаю. А то мало ли... – он достал из рюкзака верёвку, потянулся вперёд к запястьям Павла. Медлить было нельзя.
Удар ноги в грудь откинул бродягу обратно. Ошалелые глаза. Рука метнулась к револьверу – такой прыти Павел не ожидал от бомжеватого дохляка. Грянул выстрел...
