Я рассмеялся.
– Никогда не видел, как человек ест пиццу? Ты с собаками вырос, что ли? – продолжила она, а я не переставал смеяться, потому что задел ее за живое.
Нина смотрела на меня, а я – на нее. Она отвернулась. Сосредоточилась на последнем куске пиццы. Свернула очередной «конвертик», придержала ножом кусочек пеперони, чтобы не дать ему выскользнуть.
Я посоветовал ей бросить философию и поступать на медицинский, на хирургию, потому что у нее талант.
Ее лицо было серьезным, но ноздри подергивались, выдавая эмоции.
– Если ты неуклюжий, это не повод плохо думать о других, – сказала Нина.
Проткнула «конвертик» и подняла вилку. Покрутила, чтобы я смог рассмотреть.
– К тому же это красиво с эстетической точки зрения, – сказала она.
Я ничего не ответил. Просто наблюдал за ней, как делают при общении с умалишенными, подбадривая и порицая их одновременно, но потом мы снова засмеялись, а после, когда перестали смеяться, она закрыла себе глаза одной рукой. Другой рукой поднесла «конвертик» с пиццей ко рту и съела его вслепую.
Пока Нина жевала, я оглядывался по сторонам, а другие клиенты смотрели на нас.
Мне бы хотелось, чтобы она поняла – ей не надо уезжать, мы могли быть счастливы вместе, счастливы, потому что могли смеяться без причины так, что люди принимали нас за психов.
Нина подняла брови и медленно закрыла глаза. Допила остатки колы из своего стакана. Нам принесли счет. Я заплатил 17 евро. Мы вышли и снова поднялись к Кампи Флегреи. Пока ждали поезд, я поцеловал ее.
– Меня давно не целовали, – сказала Нина, и я обнял ее поверх все еще влажной куртки.
– Не замерзла? – спросил я.
Она ответила, что нет, и прижалась ко мне, обхватила руками.
Мы ждали, неподвижно стоя у путей. Дождь прекратился, но небо все еще было затянуто тучами, которые только и ждали своей очереди.
Родители решили поехать на Пасху к моему дяде в Ливорно. Предложили поехать с ними, но я отказался, сказал, что у меня другие планы. Позвонил Нине и сказал, что у нас есть возможность побыть вместе у меня дома, нас никто не побеспокоит – только мы вдвоем – с утра субботы и до вечера воскресенья. Она сказала, что в воскресенье утром обедает дома с родителями, я ответил, что для меня это не проблема. Потом, поняв, что победила, она назвала мне свои условия:
– Я приду, только если ты купишь мне мороженое.
Я пообещал купить ей гору мороженого, поэтому первым делом мы отправились в супермаркет.
Мороженое с ореховым вкусом, четыре большие бутылки «Перони», бутылка водки и две бутылки лемонсоды, одна большая бутылка кока-колы, пакет картофеля для жарки, пакет чипсов, четыре яйца, тортильи, сто граммов пекорино, бекон, нарезанный кубиками, четыре гамбургера, бисквиты на завтрак.
