39 евро и 50 центов, Нина настояла, чтобы дать мне 10 евро.
Я разобрал покупки. В холодильнике были упаковка соуса «Четыре сыра» и песто, но Нина потребовала карбонару, пришлось готовить.
Я налил масло в сковородку и потом, когда от масла пошел пар, забросил туда бекон. Брызги взлетели до потолка, заляпав белую плитку.
– Ты с ума сошел? – Нина попятилась и шлепнула меня по спине.
Я поставил кастрюлю с водой на огонь, накрыл крышкой. Потом взял чашку, самую большую из тех, что были у нас, разбил туда три яйца. Начал взбивать их ложкой, пока они не превратились в однородную массу, добавил пекорино и черный перец, стал мешать, пока вся масса не стала похожа на какую-то бурду.
– Джузеппе спрашивает, что мы делаем в понедельник после Пасхи, – спросила Нина.
Я повернулся, держа в руках чашку, она стояла позади меня и курила. Я спросил, что будем делать, Нина ответила, что ничего пока не планировала.
– Меня устроит, если мы просто побудем вместе, – сказал я, продолжая взбивать яйца.
Она подошла, привстала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.
Я отмерил пасту. Триста пятьдесят граммов баветты. Закурил одну из сигарет Нины. – Все было готово, оставалось только подождать, пока паста сварится. Две затяжки, и потом я начал накрывать на стол.
– Нина, – позвал я. Спросил, когда она пришла: – Что ты там делала?
– Рассматривала твои вещи.
– Какие вещи?
– Диски, книги.
– Ты их разве раньше не видела?
Она взяла сигарету, которая лежала в пепельнице, затянулась:
– Раньше, когда я их рассматривала, ты постоянно болтал.
Я попробовал пасту, потом дал попробовать Нине – было интересно, понравится ли она ей больше, чем мне. Нина сказала, что паста готова, даже немного переварена на ее вкус, я зажег конфорку под сковородкой, чтобы снова разогреть оливковое масло и бекон. Дал пасте стечь, потом закинул в кастрюлю. Сверху вылил взбитые яйца. Двумя вилками перемешал пасту так, чтобы бекон оказался сверху. Заметил, что яйца готовы, и выключил конфорку. Разложил по порциям. Мы сели за стол.
– Ну как? – спросил я.
Нина прожевала. Посмотрела на меня, словно прикидывая, как подействует на меня то, что она собирается сказать.
– А яйцо не сыровато? – спросила она.
– Яйцо и не должно быть вареным, – ответил я.
– Нет?
– Нет.
– Сырое?
– Хорошо прогретое. Или это будет фриттата.
Нина отпила кока-колы, я глотнул пива.
– Яйцо в карбонаре должно быть сырым?
Я вытащил телефон из кармана, протянул ей:
– Проверь.
Она положила телефон на стол, одной рукой принялась тыкать в экран, второй наматывая баветте на вилку. Я наблюдал, как она читает, взгляд бегал по светящемуся экрану сверху вниз. Потом указательным пальцем Нина дотронулась до боковой панели и выключила телефон.
