– Если уж Онопко мне запретил входить с ним, то что уж говорить о Гурьяне. Ему и подавно. Так сам шеф решил: без свидетелей, мол. Он ведь еще кое-какие виды имел на бывшего своего командира.
Да вот не сложилось.
Припасенко после тех слов души в нем не чаял. И снова потекли спокойные для Бузыкина будни: Семина не было, а новый комиссар ОГПУ Авдей Доценко выделять его из остальных сотрудников не спешил. Что, в общем-то, нисколько не огорчало Антона.
Но летом двадцать седьмого неожиданно затребовал его к себе сам председатель уисполкома Остап Кадченко.
– Работаешь по Полуяровскому? – без всяких предисловий спросил он Бузыкина, разглядывая какие-то бумаги на столе.
– Как, работаешь? – растерялся тот. – Не было команды мне.
– Команда была, дорогой мой, да только ты забыл.
А ну-ка вспомни, что наказывал Семин перед твоим отъездом в Киев?
– А, ну да, – все в том же недоумении пробормотал Антон. – Дак это когда-а уже было. Ну, да, разговор был, но это только предполагал он тогда. А Онопко ни словом. Не было приказа.
– Ну, было-не было, не будем мелочиться, – дружелюбно взглянул на него Кадченко и развел руками: – Онопко что, даже оглядеться не успел как следует. Мне вон тоже из-за этих бумаг за всем уследить не удается. Вобщем, так: читал я твою докладную по Нагнибеде – молодец! В смысле, что расколол его на адрес сестры. За нее сейчас и уцепишься, потому что пришло время брать ее муженька-антиквара. Сам-то он, видать, учуял, что запахло жареным, и ударился в бега, но через женушку ты его и вычислишь. Там ведь еще и ребенчонок вроде у нее, так? – Остап усмехнулся, заметив, как вытянулось лицо Бузыкина: – Что, самому не терпится? Нет? Нет? – и расплылся в улыбке: – Ви-ижу, не терпится. И хорошо, и правильно, что не терпится. Хватит уже: пожировали кровопивцы, пора и честь знать. Всех их до одного, как вошь, – к ногтю! В общем-то, мы и так начали их давить потихоньку.
Вот, ознакомься, – подал он бумагу Антону, – это разнарядка по аресту нэпманов.
Бузыкин просмотрел список: Полуяровский – последний человек, которого он вынужден был опасаться, стоял одним из первых, но не первый.
– А эти, что впереди? – заикнулся он.
– Эти уже того... А-ля-улю, – изобразил Остап в воздухе замысловатый жест рукой и присвистнул: – Нетути их больше.
– Вот это по-нашему! – не скрыл радости Антон. – Хорошо бы заодно и этого... – и осекся. Не стоит обозначать свое отношение к Владлену – вдруг да на него это не распространяется. И поправился: – Хорошо бы и этих всех туда... – он закатил глаза кверху, – на небеси... Чтобы воду тут не мутили зря.
