– Молчит пока.
– Конечно, молчит. Где ты видел болтливого партизана?
– Так он... Так ты партизан? – нагнулся Иван к Бузыкину.
Тот с готовностью закивал. Теперь и он вспомнил, что надо говорить.
– Что ж ты молчал, кореш? – укорил его Иван, и догадался: – Это, значит, ваши люди на Кизомысе деникинский корабль раздербанили?
Бузыкин с неменьшей готовностью подтвердил и тут.
– Ну, молодцом! И что там у тебя в подводе? Кроме винтовок, что-то есть?
– Винтовок всего пять штук, а в основном теплые вещи. Еще белье, носки, портянки... тоже все теплое.
– Ну, и? – сузил глаза Иван. – Ты знаешь, что тебе будет за мародерство? Куда ты это все хотел сбагрить?
– Я их в ваш штаб в Херсоне хотел доставить, да непогода помешала, – залепетал Антон и покраснел от натуги. – Я так и хотел...
– Ладно, считай, что поверил. И благодари Бога, что я сейчас в хорошем настроении, – смилостивился
Иван. – Друга вон молодости встретил, – благодушно посмотрел он на Владлена и на секунду задумался: – Так-так- так, земляк. В штаб – это хорошо. Но если они туда попадут, то мои бойцы ничего из этого не увидят. А они у меня разуты, раздеты воюют. Вот поэтому я все это дело у тебя конфискую по закону революционного времени, понял?
– Дак мне бы бумагу тогда от вас, – робко заикнулся Антон.
– Бумагу? Ну, что ж, документ я тебе, и правда, должен дать. Сделаем. Охрим, выправи мужику документ. И вот еще что: подводу мы у тебя тоже заберем, а сам ты отправишься на нашей в качестве провожатого с ранеными бойцами. А как в штабе в Херсоне все сдашь, то и благодарность получишь от лица Красной армии. Понял?
– Так точно! – вытянулся в струнку Бузыкин, не веря еще в свое спасение. О таком удачном исходе он и не мечтал: – Будет исполнено.
– Ну-ну, – удивился такой его прыти командир. – Иди с Николаем, он все подготовит. – Потом повернулся к Владу и, вроде как извиняясь за свое решение, сказал: – Понимаешь, каждый боец на счету, а тут одного бойца есть шанс оставить, да еще и мужиков приодеть. Это же мне несказанно повезло. Мало того, еще и тебя с Ксюшей встретил. Как она? О Бузыкине он тотчас забыл. А тот, выйдя вслед за Охримом, лицом к лицу столкнулся во дворе с двумя женщинами, спешившими к дому от храма: пожилой монашкой и другой, совсем молоденькой, в легкой накидке и полушалке. Как ни озабочен он был своими мыслями, а невольно замедлил шаги: уж больно много счастья светилось в лице у этой девчушки. Этим благословенным выражением она и отметилась в его черствой душе.
