На такой оптимистической ноте он как раз и уснул. Не безмятежно, конечно: все время от кого-то убегал во сне. И когда этот кто-то грубо сдернул с него полушубок, мгновенно вскочил и вцепился в его рукав.
– Не трожь! – заорал дурниной. – Убью!
И от сильного толчка в грудь отлетел обратно на топчан, сопровождаемый отборной руганью. Тогда только продрал глаза и увидел, что это никакой не Влад, а вовсе молодой командир красных в шлеме со звездочкой и еще пара здоровых красноармейцев с ним. Как затравленный волк, переводил он взгляд с одного на другого.
– Смотри-ка, буйный, – удивился самый рослый из них и рявкнул: – А ну, кто таков? Почему здесь?
– Постой, Охрим, дай человеку очухаться, – остановил его командир.
– Да он же опасный, товарищ Нагнибеда. При оружии.
– Сам разберусь. А ты погляди, вон еще в горнице кто-то шевелится. – И вкрадчиво к Антону: – Ты шо, друже, кого с кем попутал? А ну, кажи оружию свою.
– Нету оружия, – едва слышно просипел Антон.
– Тю-ю, а чем же ты хотел убивать?
– Со сна это. Пригрезилось.
– А подвода во дворе – твоя? И винтовки в ней – чьи? Или мне пригрезилось, что они там?
От обуявшего душу страха Бузыкин забыл все на свете и даже потерял дар речи. Напрочь забыл он и совет Влада. А в это время из горницы вынырнул и сам Влад, подталкиваемый в спину солдатом.
– Ба, знакомые все лица! – неожиданно просиял Нагнибеда и шагнул ему навстречу.
– Ваня, – расплылся в улыбке и Владлен. – Нагнибеда. Вот уж не думал, не гадал. Вот это встреча!
Слушай, скажи своему орлу, чтобы не толкался.
– Охрим, повежливее, это сам Полуяровский – свободный художник и гордость самостийной Украины, – не снимая улыбки, сказал командир. И поскольку тот, видимо, не понял, выкрикнул: – Оставь, говорю, его!
Красноармеец, сконфузившись, пробормотал что-то невнятное и кивнул в сторону Бузыкина: дескать, а с этим что?
– Щас, щас, – махнул ему командир, – разберемся. Ну, Влад, какими судьбами в эти края? Зачем ты здесь?
– Да что говорить, Иван, иконы расписывать я тут подрядился, – пожал тот плечами. – На этот раз с Ксенией приехал, чтобы...
– Сестренка с тобой? – радостно перебил Иван. – Где ж она?
– У матушки ночует. Вернее, ночевала.
– Ах, ты радость-то какая, – засуетился командир. – Это... мужики, слышите: сестра моя родная тут.
Найти бы надо поскорее.
– Да она сейчас сама придет, время уже, – остановил их Владлен. – И указал на Антона: – Что с ним хочешь делать?
– А он не с тобой?
– Совсем нет. Разве он тебе ничего не сказал?
