И с большим облегчением заметил, как засияли глаза Веры при упоминании о работе и для Сергея. А то у думал, что она лишена каких-либо чувств.
– Преподавал географию, – взволнованно проронила она. – В школе и институте. Там он еще занимался научно-исследовательской работой, готовился защищать диссертацию.
– Ну-у, тогда и не надо было бы откладывать решение до завтра, – благодушно развел Лукин руками. – Или все же будете думать?
– Да. Они с мамой должны принять решение. Не я одна.
– Что ж, и так годится. А пока я сообщу условия: вам с семьей либо вернут вашу квартиру, либо предоставят другую, равноценную бывшей. Возможен еще один вариант, но в любом случае квартира у вас будет. И на работе в прежней школе вас ждут. Все, как говорится, встало на свои места. Не удивляйтесь, все эти дни мы этим и занимались. Стране нужны учителя, врачи, инженеры, словом, нужна интеллигенция. Война многих выкосила, и теперь недосуг разбираться, кто прав, кто виноват. Думаю, что Сергей будет того же мнения. Ну, может быть, есть какой вопрос? Или пожелание? Я готов помочь в любом деле.
– Есть, – немного подумав, тихо ответила Вера и выразительно посмотрела в сторону Пряхина. Федор понял.
– Володя, – сказал он, – ты свободен. Я сам зайду к тебе, как освобожусь. – Итак, – продолжил он, как только Пряхин вышел, – я слушаю. Если о Сергее, то скажу, что если бы даже была какая-то его вина, то он ее искупил, и никаких проволочек ни с работой, ни с проживанием в городе у него уже не будет. Речь о нем?
– Нет. Речь идет о моряке. Мне почему-то хочется верить, что вы сможете помочь и нашему другу, Георгию.
– В чем? Он, насколько я знаю, сирота.
– Да. Круглый сирота: ни отца, ни матери.
– И что ты хочешь, чтобы я сделал? – незаметно для себя перешел на «ты» Лукин. – Кого-то найти?
– Да. Но все, что он знает о себе, – это рассказ, который он слышал от сторожа детдома. Ни имени, ни фамилии родителей Жора не знает.
– Не густо, – усмехнулся майор. – Прямо скажем – не густо. Я вот что думаю: почему бы мне самому с ним не поговорить? Ну так, для начала.
– Любой разговор на эту тему лишь расстроит его, – грустно покачала головой Вера. – Он только-только наладил семейную жизнь, обрел, можно сказать, душевный покой. Пусть поживет без потрясений. Я имею в виду, что не стоит обнадеживать его, пока не будет для этого оснований. Да и вряд ли он вам сейчас что-то новое расскажет. Еще и на меня обидится.
– Что ж, ладно, оставим его в покое. На нет и суда нет. Но хотя бы фамилию того сторожа или имя его он помнит? Какой детдом, где? В какое время он там был?
