И уже не гонит, как прежде, Бузыкин льстивого наушника. Легко, приятно и безмятежно на сердце: работа – лучше не придумаешь. Это ведь не грозное «белое подполье», где противник вооружен до зубов; и даже не уголовники, от которых за твой беспредел того и гляди «перо в бок» схлопочешь. За ними не заржавеет.
Не-ет, это в большинстве своем безропотные овечки, которых можно безнаказанно стричь! А как же приятно видеть себя всесильным! И расслабился Бузыкин, и не чует уже угрозы своему существованию. А она, угроза эта, видать, только время выжидала и свалилась на голову через год-другой в виде настоящего задания.
И показалось оно настолько опасным, что вызвало в Антоне подзабытое уже им чувство животного страха, пережитое некогда от знакомства с Васькой Крохалем: и отвертеться нельзя, и выполнить страшно! И хоть давно он уже не был пятнадцатилетним лоботрясом, но так же стучал зубами от страха и трясся, как в лихорадке, проклиная день и час, когда встретился со Шклабадой. А поскольку задание сие, как всегда, получил через свою жену, то и нарисовался ему теперь уже совсем другой образ его неприметной и даже, как он думал, равнодушной к их делам Алины. Вроде бы и существовала-то она только для передачи информации, а остальное ее не касалось. Оказалось, что ошибался.
– А теперь, наконец, займешься делом, – сказала она, вручив ему какой-то саквояж, и предельно кратко и жестко сформулировала задачу: – Завтра тебе поручат сопровождать в порт шипчандлера (агента) торгсина – приказ такой уже есть, – и ты возьмешь с собой вот это. Тебе отводится роль охранника этого агента. Там, на борту корабля, он будет договариваться с французским капитаном о прикреплении его команды к определенному ресторану города. Ты в переговорах не участвуешь, а находишься у двери в каюту, чтобы никто не вошел туда. Человеку, который подойдет к тебе и назовет пароль, отдашь саквояж. Взамен он оставит точно такой же. Вот этот, другой, ты и принесешь сначала сюда, а уже потом по адресу, который я назову позже. – И фыркнула презрительно: – Да не дрейфь, никто ничего не увидит.
– А-э-э, что там будет, Аля? – еле слышно вымолвил Бузыкин.
– Зачем тебе знать? – смерила она его насмешливым взглядом. – Меньше знаешь, спокойней спишь. Ты сам однажды очень хорошо сказал Шклабаде об этом. Напомнить? Что ты телок и дело твое телячье. Вот и придерживайся этого правила. – И немного смягчила тон: – В конце концов не важно, что в этом чемоданчике – намного важнее тот, который принесешь.
