— Осторожнее, друг, а то в следующей чашке чая может оказаться рыбий жир, — он сделал вид, что задрожал от пустой угрозы, и мы притихли, — Отец не выглядит уставшим для тебя? — спросила я.
— Откуда мне знать, Ли-лин? Я не привык видеть его снаружи.
Когда отец выколол себе глаз и послал духа помочь мне, он ожидал, что я уничтожу духа. Это не вернуло бы ему глаз, но отец хотел, чтобы дух был уничтожен, потому что он был одним из яогуаев, странных монстров. Я отказалась убивать мистера Янци, и отец отказался от меня.
Скучал ли он?
Пепел летел мимо меня с ветерком. Дождь днем оставил лужи среди брусчатки, и пепел падал в воду, таял в жидкости, которая казалась мне знакомой: в детстве папа заставлял меня пить воду с пеплом талисманов. Он пытался исцелить меня от глаз инь. Чтобы я не видела то, что было мне открыто.
Кусочки обгоревшей бумаги разлетались с холодным ветром.
Ветер точно был холодным. Потому что ничто не отвлекало моего отца, он сильно сосредотачивался. Это холодный ветер заставил его поднять голову, отвернуться от костра и пронзить меня взглядом, словно стрелой в сердце.
Он нахмурился.
Я сглотнула.
Воздух между нами словно стал плотным и горел. Мистер Янци юркнул в мой карман, словно отец мог его увидеть.
Отец протянул руку. Он сжал пальцы, и я подумала, что он собрался исполнить проклятие рукой, но нет, он поманил меня.
Мои ноги понесли меня к нему, и вскоре я оказалась рядом, стала достаточно близко, чтобы соприкасаться.
Или ударить друг друга.
Я думала о нем часто за месяцы разлуки. Я подготовила сотню сцен в голове, репетировала их мысленно, а теперь оказалась лицом к лицу с ним и не знала, как себя вести.
— Ли-лин, — сказал он. — Я знаю, что ты затеваешь, и я не позволю тебе осуществить твои злые планы.
ЧЕТЫРЕ
— Я не знаю, о каких планах идет речь, отец, — сказала я.
— Не зови меня отцом, — рявкнул он, — бесстыдница! У тебя нет отца, а у меня — ребенка.
Его слова трещали как хлыст.
— Хорошо, — сказала я. — Я буду звать тебя шифу, ведь я многому научилась от тебя, и я тебя уважаю.
Он хмыкнул, звуча как мистер Янци. Это было понятно, ведь дух был в его глазу, но я все еще не понимала, какой была связь между ними.
— Но, — продолжила я, — уверяю, шифу, я не планирую ничего злого. Я только исполняю свой долг и почитаю мужа.
Его человеческий глаз и стеклянный смотрели на меня. Когда он заговорил, голос был тихим, но строгим:
— Ты не проводила Главные ритуалы?
— Говорю снова, отец… то есть, шифу, я не исполняю такое, и я даже не знаю, о каких ритуалах идет речь.
