— Вы это сделали? — спросил Мейсон.
Фолкнер ухмыльнулся и указал на смятую постель.
— Я же не собирался спать, я только прилег. Поэтому я сменил только наволочки, вот и все.
— Я так понял, что теперь вы со здешним сыщиком настоящие приятели? Как его зовут?
— Сэм Микер.
— Это важно, — заметил Мейсон. — Вы знаете, в котором часу он заступает на дежурство?
— Знаю. Вечером в восемь и до восьми утра.
— А днем кто-то еще работает с ним?
— Не знаю. Я не спрашивал. Обычно в таких отелях детективы работают только в ночное время.
— Хорошо, — сказал Мейсон, — сейчас его нет. Это нам на руку. Теперь давайте выясним, что происходило в номере пятьсот одиннадцать.
— Вскоре после того, как я устроился в чулане, парень,
который был в пятьсот десятом, выскочил как стрела из пятьсот одиннадцатого. Он промчался по коридору, рванул эту дверь и вбежал внутрь. '
— А вы точно помните, из какого номера он выскочил?
— Я думаю, что из пятьсот одиннадцатого.
— Значит, вы не уверены?
— Не совсем. Все произошло так быстро.
— Хорошо, значит, вы не уверены, что он выскочил из этого номера.
— Я таки думаю, что из пятьсот одиннадцатого-.
— Дело ваше, — сказал Мейсон, — рисковать больше или меньше. На какой стороне коридора ваш чулан?
— На противоположной от номера пятьсот одиннадцать.
— На той же, где пятьсот десятый?
— Да.
— Тогда, если смотреть по коридору, когда тот парень возвращался в свой номер — как вы говорите, пятьсот десятый, — вы не могли этого хорошо видеть. Иными словами, вы могли видеть только сам ряд дверей на той стороне коридора, где был ваш чулан. Как же вы можете сказать наверняка, в какую дверь вошел этот человек?
— Он вошел в пятьсот десятый, — твердил Фолкнер. — Сначала мне лишь казалось, что он вошел в дверь пятьсот десятого номера, но затем, когда он ее открыл, луч света упал на дверь пятьсот одиннадцатого номера. Значит, эта дверь находилась напротив. Потом уже, когда я спустился в холл, а человек из пятьсот десятого выезжал, я присмотрелся, как он был одет. На нем была абсолютно та же одежда, что и на человеке, который вышел из пятьсот одиннадцатого номера, — классический костюм в клетку.
— Так, а что было дальше?
— Примерно в два двадцать две с половиной, — сказал Фолкнер, — лифт остановился. Я заметил, что было два двадцать три, но если вы хотите знать все совсем точно, то лифт остановился, возможно, еще на несколfa-ко секунд раньше. И вы бы видели, какая деваха вышла оттуда.
— Дайте мне детали.
