— Пусть она говорит, — жестко сказал Дик. — Не перебивай ее.
— И он ударил вас больше, чем один раз? — снова задал вопрос Мейсон.
— Кажется, да. Я не помню.
— Вы видели, как он уходил?
— Нет.
— А шума отъезжающего автомобиля вы случайно не слышали?
— Говорю вам, что я больше ничего не помню. Он ударил меня, и все.
— Оставьте ее в покое, — попросил Дик Мейсона. — Она же не свидетель на суде.
Перри Мейсон направился в кабинет. Дойдя до двери, он хотел взяться за ручку, но передумал. Достав из кармана носовой платок, он воспользовался им, чтобы открыть дверь. Комната была такой же, как и в первый его визит сюда. Он подошел к двери соседней комнаты и открыл ее с теми же предосторожностями. В комнате было темно.
— Кто знает, где здесь выключатель?
— Я, — ответила Сильвия. Она вошла вслед за ним и включила свет. На лице ее появилось выражение ужаса. Мейсон застыл в дверях.
— Боже мой! — воскликнул Дик. — Что это?
Хартли Бассет лежал на полу лицом вниз. Сложенное одеяло частично закрывало его голову. Руки* были раскинуты. Правая сжата в кулак. Пятна крови виднелись на голове и одеяле. Он лежал возле столика, на котором стояла портативная пишущая машинка, а в нее был вставлен лист бумаги, наполовину заполненный текстом.
— Осторожнее, — предупредил Мейсон, — ничего не трогайте.
Он подошел, осмотрел труп, а потом склонился над листком бумаги в машинке.
— Записка о самоубийстве, — сказал он. — Но это не самоубийство, здесь нет оружия.
— Читайте вслух, — попросил Дик Бассет. — Что там написано?
Перри Мейсон начал читать тихо и однообразно.
— «Я ухожу. Я обанкротился. Я делал деньги, но потерял уважение всех своих коллег. У меня никогда не было друзей. А теперь я понял, что не могу иметь уважения и любви жены. Молодой человек, который носит мое имя и считается моим сыном, ненавидит меня. Человек не может оставаться в одиночестве. Я имею богатство, jHO банкрот в любви. Трудно удержать любовь женщины. Я решил покончить с собой. Достаточно… Достаточно…»
— У него что-то в руке, — сказал Дик.
Перри Мейсон разжал пальцы трупа и медленно выпрямился.
Стеклянный глаз, немигающий, злой, смотрел на них.
Миссис Бассет изумленно открыла рот.
Перри Мейсон повернулся к ней.
— Что вам напоминает этот глаз? — спросил он.
— Ни-че-го.
— Говорите, говорите. Только яснее. Что вы имели в виду?
— Послушайте, — сказал Дик, выступая вперед. — Вы не смеете так разговаривать с моей матерью!
— А что вам он напоминает? — спросил его Мейсон.
