— Его не найдут, если вы отдадите его мне. Ну, пожалуйста!
Мейсон достал из кармана пистолет и протянул его Сильвии. Она зажала его под мышкой и прикрыла платком.
— Вы не должны держать его при себе, — сказал Мейсон. — Если хотите его спрятать, то сделайте это побыстрее.
— Подождите, — ответила она. — Вы не понимаете. Я позабочусь…
Дик Бассет подошел к молодой девушке.
— Слава Богу! — воскликнул он.
Она открыла глаза. Дик поцеловал ее, а она обняла его, и оци вполголоса стали переговариваться. Через минуту или две Дик мягко отвел ее руки и повернулся к присутствующим.
— Это не Хартли ударил ее, — объявил он.
— Может быть, она бредит? — высказала предположение Сильвия Бассет. — Я знаю, что Хартли был там один.
— Это был не Хартли, — возбужденно сказал Дик. — Хазел не удалось с ним поговорить. Она постучала в дверь кабинета. Никто не ответил. Она вошла. Там никого не было. Она прошла через кабинет и постучала в дверь соседней комнаты. Отец открыл дверь. Кроме него в комнате был какой-то мужчина. Он стоял к ней спиной, и его лица она не видела. Отец сказал, что он занят, и закрыл дверь. Хазел подождала минут десять. Затем дверь открылась, и из комнаты вышел мужчина и выключил свет. Пройдя через кабинет, он обернулся и увидел ее. Его лицо было покрыто маской, но сквозь вырезы она видела, как блестит его глаз. Один глаз! Другая глазница была пуста. Он подошел к ней и ударил Хазел, но она успела сорвать с него маску. Перед ней был одноглазый мужчина, которого раньше она никогда не видела. Он обругал ее и ударил палкой. Что было потом, она не помнит.
— Один глаз? — воскликнула Сильвия Бассет. — Дик, это ошибка!
— Только один глаз, — повторил Дик Бассет. — Это правда, Хазел?
Молодая женщина кивнула.
— Что случилось с маской? — спросил Мейсон.
— Маска осталась у нее в руке. Это была бумажная маска — из черной бумаги.
Мейсон огляделся, нагнулся и поднял с пола лист копировальной бумаги. В нем было два отверстия для глаз. Один угол был оторван.
— Это она, — сказала молодая женщина и села на кушетке. — Я видела его лицо.
Рыжая подошла к ней и снова уложила.
— О Боже! — простонала молодая женщина.
— Это правда? — озабоченно спросил Мейсон.
Она болезненно улыбнулась.
— Я ничего не сочинила, это все правда. У меня кружится голова, но я все помню.
— У этого мужчины был один глаз? — еще раз решил спросить Мейсон.
— Да, — ответила она, и голос ее странно задрожал.
— Нет, нет, — воскликнула Сильвия Бассет, чуть не рыдая.
