— Маленький вредитель! Однажды он прожег мне на кровати одеяло, простынь и матрас, и я потом не знала, как спрятать это от Нинель... — сказала Юна торопливо, стараясь загладить неловкость.
Василиск глянул на свое плечо, как-то криво усмехнулся, махнул рукой, будто каким-то неозвученным мыслям и начал разливать вино по бокалам:
— Ну, с наступившим!
— За то, чтобы все было хорошо! — провозгласила Юна.
— Кажется, на Новый Год принято загадывать желания. Загадывайте!
— Это надо делать ровно в полночь.
— Почему?
— Полночь — особенное время... — попыталась обьяснить Юна. — Конец и начало... Считается, что Вселенная лучше слышит...
— Вселенная в моем лице вас внимательно слушает.
— Что, вам все говорить? Вслух?
— Я не дракон, мысли читать почти не умею, так что да. Вслух.
— Ну нет, — возмутилась Юна. — Мечты — это слишком личное. Я их кому попало не выбалтываю.
— Кому попало? — он нахмурился. Черная губа поползла вверх, обнажая острые клыки. Желтые глаза зажглись недобрым огнем. Когти с ужасным скрипом скользнули по стеклу бокала.
— Простите... — сказала Юна. — Никому не выбалтываю, вообще. Примета такая — не сбудется. А вы, конечно, не кто попало. Вы василиск, великий маг, адмирал Небесного Флота... Могу я попросить приоткрыть завесу над еще одной тайной? Вы и вправду столь вспыльчивы, или немножко все-таки играете, показывая этот оскал и бросаясь угрозами?
Ар’Мхари, кажется, был застигнут врасплох ее вопросом, замер с приподнятым бокалом в руке. Потом встряхнул головой, усмехнулся:
— Какая разница, злюсь я всерьез или понарошку, если высказанные угрозы все же осуществляю?
«Дракона же вы не тронули» — хотела сказать Юна, но предпочла прикусить язык. Молча глотнула вино.
Дракон тем временем уселся на вафельный корабль и деловито отгрызал мачту. На тонких сверкающих крыльях расплывались жирные капли крема. Мордочка украсилась шоколадными усами. Юна и раньше знала, что дракон — сладкоежка, однако боялась перекармливать его конфетами, чтобы малышу не стало плохо. Все-таки шоколад — не самая природная еда для едва вылупившихся драконят.
— Фу! Нельзя!
— Р-рррр...
— Ты уже пол-торта сожрал, а он больше тебя в три раза!
— Люди! — торжественно сказал адмирал. — Вы лишили его дома; семьи; свободы и будущего; не лишайте хотя бы сладкого!
— Ему завтра плохо будет!
— Будет плохо — запомнит и больше никогда не будет обжираться.
Но Юна, как заботливая мать, уже схватилась за ложку, жертвуя собой, только бы дракону меньше досталось.
