— А еще я хочу сказать, — продолжал он, понизив голос, — что ты вкалываешь как проклятая. — Он махнул рукой в сторону комнаты. — Так что, мы это разгрузим и пометим. Не круто, что мы свалили на тебя этот хлам в последнюю минуту.
Как же прекрасно, что он заметил.
И все же я не думала, что для него было на пользу здесь зависать (для меня было на пользу), поэтому я заверила его:
— Это очень мило, но я в порядке. Ваша коробка маленькая, это не займет много времени.
Изучая меня некоторое время, он не выглядел уверенным.
Потом он спросил:
— Ты в порядке?
Я подумала, что это был странный вопрос, поэтому ответила:
— Конечно.
Он продолжал изучать меня, спросив:
— Ты ешь?
Именно тогда я поняла, что с тех пор, как утром съела хлопья, я не ела ничего, кроме теста для кексов, слизанного с лопаточки.
— Я в порядке, Микки, — сказала я ему.
Он не переставал изучать меня несколько мгновений, прежде чем посмотрел на кухню, бормоча:
— Будешь в порядке, когда с распродажей будет покончено, и ты сможешь устроиться и расслабиться.
Он ошибался.
Я уже довольно долго расслаблялась.
Теперь мне нужно было пнуть себя под зад по целому ряду причин.
— Да, буду, — соврала я и продолжила лгать. — Когда завтрашний день закончится, все будет хорошо.
— С этим я помогу, — сказал он. — В воскресенье я принесу еду и выпивку, и ты придешь. Я разожгу гриль, поджарим сосиски, курицу. Ты расслабишься за бутылочкой пива и поболтаешь со мной и детьми, будешь свободна делать все, что захочешь. — Он наградил меня еще одной улыбкой с пляшущими искорками в голубых глазах, а я не хотела, и в то же время страстно желала, чтобы он продолжал одаривать меня ими. — Если захочешь, чтобы в конце вечера я посадил тебя в свой грузовик и отвез через улицу, с меня не убудет.
Так же, как мне стало хорошо от его слов о моем доме, пахнущем божественно, от этого приглашения мне стало плохо.
Плохо, что мне не позволено было чувствовать.
Плохо, что я чувствовала, потому что ни один мужчина, заинтересованный в женщине определенным образом, не привел бы своих детей к ней домой в мгновение ока, а затем пригласил ее на воскресный пикник, чтобы «расслабиться» и «освободиться».
Мужчина, заинтересованный в женщине, тщательно и дотошно планировал бы такие встречи с детьми, и они произошли бы только после того, как он бы понял, что хочет, чтобы женщина, которую он приглашает, была приглашена снова.
И снова.
Пока она не останется, возможно, навсегда.
Или, по крайней мере, так я поступлю со своими детьми.
