Неужели это тоже ложь?
Неприятную, нависшую тишину нарушил Патси: – Добро пожаловать в наш настоящий дом, – с плохо различимым сарказмом произнес вожак и протянул вперед руку с магической вещью: – Вот это – уникальное сокровище, обладающее даром забирать сверхъестественные силы. Надеюсь, ты сама понимаешь, что я имею в виду, прекрасная вампирша? – девушка содрогнулась, а сердце учащенно забилось, казалось, еще немного – и оно просто выпрыгнет из груди. Вдруг сверху словно посыпались разряды молнии, дикая боль парализовала тело, не позволяя молодой женщине устоять на ногах. С тихим визгом Мария опустилась на пол, и, подняв искрящийся взгляд на ненавистную шестерку, встретилась с их довольными, немного удивленными лицами: – Я же говорил, друзья, – заговорчески начал Пеитон: – Такой электрический разряд в считанные секунды уничтожил бы простого смертного, а эту девчонку просто хорошенько потрусило. Жаль отбирать такие восхитительные способности, но ничего не поделаешь, – Кристин бросилась к двери, но та оказалась заперта, а руки главаря проворно схватили ее за запястье, притянув к себе: – Не бойся, будет не больно, если перестанешь сопротивляться. Я просто поднесу шар к твоему виску, и все закончится.
– Нет! Отпусти меня! Я – меджампир и останусь такой до конца своих дней! – девушка вновь сделала неудачную попытку вырваться.
– Угомони ее, я ждать не собираюсь! – мужчина с невероятной силой оттолкнул пленницу, но падение предотвратили чьи-то теплые ладони. Англичанка издала хриплый вскрик: Эйнджел, обхватив ее талию руками, придвинулся к уху, обжигая шею горячим дыханием: – Если не успокоишься, они отберут твою сущность насильно, и ты просто умрешь от боли. Это своеобразный ритуал, и любое сопротивление заканчивается страшными муками.
– Я ненавижу тебя! Ты лгун и мерзавец! – прошипела сквозь зубы Мария. Глаза молодого человека засветились беспросветной злостью, казалось, он даже тихо зарычал. Кристин вскрикнула от неожиданности, когда Эйнджел рывком наклонил ее над полом с такой силой, что голова пошла кругом. Вцепившись ледяными пальцами в куртку обаятельного негодяя, девушка вновь заглянула в его очи, но вместо матовой темноты заметила легкий медовый оттенок, как и в том хмуром доме во время очередной, нелепой ссоры… При воспоминаниях о хрупких днях счастья и беззаботности, в душу будто вонзился острый клинок, немного зажившая рана воспалилась с новой силой, и, не обращая внимания на протесты здравого разума, Мария осмелилась спросить: – Ты
