«Ах, как страшно… Нашли преступницу, чтобы приговоры выносить», – пронеслось в голове у Кристин.
Как и сказала машина, ждать и вправду пришлось недолго. Неожиданно кнопки загорелись багровым сиянием, раздался пронзительный вой и все покачнулось. Девушка схватилась за подлокотники, пытаясь не упасть, и поняла, что движется вместе с транспортом. Под флаймобилем образовалась обширная, устрашающая дыра и сейчас Мария медленно опускалась в нее. Девушка со страхом взглянула в окно, но из-за густой, нависающей темноты совершенно ничего не увидела. Постепенно мрак стал рассеиваться, а очертания каменистой земли и пещерных булыжников вырисовывалось все четче и четче. Молодая женщина зажмурилась и неожиданно задрожала от удушающей слабости, перемешанной с тошнотой, комком вставшей в горле. Странно, она давно не ощущала таких человеческих чувств… Тем временем флаймобиль прекратил свои опускающие движения и в левом стекле возникло озабоченное лицо крупного, мускулистого брюнета, того самого, что яростно настаивал сжечь Кристин. Парень резко распахнул дверцы и сделал пренебрежительный жест выходить. Мария, просидевшая в салоне около трех часов, внезапно поскользнулась и упала прямо на камни, а все мышцы пронзила ноющая людская боль… Англичанка все же поднялась и, похрамывая, поковыляла за громилой. Девушка озабоченно огляделась: над головой нависала сетка паутины, кишащая огромными синими пауками, по бокам раскинулись кучи мусора, некое подобие костей грудой укрывало неровное отверстие в стене. Похоже на простой подвал или…склеп.
Кристин едва не налетела на железную дверь, словно возникшую из воздуха. Раздался пронзительный скрип и массивные металлические доски раздвинулись в стороны.
– Входи, – прозвучал над ухом раздраженный шепот брюнета, покусывающего свои обвисшие губы. Мария, пытаясь утихомирить внутри бушующие струи неприятного предчувствия, переступила порог и ахнула. В мгновение ока пустынное, серое помещение преобразилось в роскошные покои, обставленные по викторианской моде: стены, расписанные золотыми узорами, покрывал мягкий бархат, отливающийся желтым сиянием, исходившим от огромных подсвечников в серебристой оправе, с потолка, украшенного белоснежным гипсом, свисали стеклянные фигурки изысканной люстры, а прямо по меховому ковру, будто грациозные змеи, плелись гладкие ветви лианы. Но вдруг эта прекрасная картина померкла, впуская в свои объятия истинных демонов. Лихорадочный взгляд Марии приковался к пятерке, расположившейся в центре комнаты. Пеитон Патси, облачившись в бледно-лиловый плащ и темные узкие брюки, восседал в огромном королевском кресле, украшенном головами львов, и теперь ничего не выдавало в нем того раздраженного парня в грязной одежде и со спутанными волосами. Профиль, обрамленный короткими рыжими кудрями, отливался светом странного алого шара, который молодой человек задумчиво покручивал в своих изящных длинных пальцах. Внезапно мужчина резко поднял голову и его взгляд, подобно очам истинного орла, впился в новоприбывших. Только один едва заметный кивок – и брюнет в считанные секунды оказался рядом с хозяином. И тут дыхание Кристин перехватило. На заднем плане, как и на фото, стоял молчаливый Эйнджел, одетый в более простую одежду: светлый костюм из эластичной отливающейся ткани. Губы юноши, крепко сжатые в тонкую полоску, неожиданно дрогнули, а сам он рванулся в ее сторону, но незаметно замер на полпути. Или девушке только показалось? В голове пронеслось тихое, дребезжащее слово, аккуратно скрытое в самом отдаленном уголке души:
