Динь сидел рядом с моей кроватью на одном из этих металлических стульев. Его лодыжка устроилась на колене. На коленях у него свернулся калачиком Диксон. Маленький котенок делал то, что делал всегда. Дремал. У этого котенка была самая лучшая жизнь.
В последний раз, когда я видела Динь, Диксона с ним не было. И он был не один. Рен был с ним… Рен держал меня.
— Рен, — прохрипела я.
Динь поднял на меня глаза. Он ничего не сказал, глядя на меня, и первые зерна беспокойства зашевелились во мне.
Я попыталась заговорить снова, но мой рот соперничал с пустыней Сахарой. Я прочистила горло.
— Что… что происходит?
Динь оглянулся на меня с серьезным видом.
— Ночь темна и полна ужасов.
Я нахмурилась.
— Что?
Он пожал плечами.
— Мне всегда хотелось сказать это кому-нибудь. Мне не хватает только леди Мелисандры в красной накидке с капюшоном.
Я уставилась на него.
— Вообще, знаешь, — сказал он, откидываясь на спинку стула, — я другое хотел сказать тебе. Ну, представь, что у людей плохие новости. Он типа: «Моя машина только что сломалась», и я такой: бум! «Ланнистеры передают привет», или «Меня уволили с работы» и я: бум! «Север помнит». Это, наверное, делает меня дерьмовым брауни, но мне все равно.
Не имея ни малейшего представления, почему он так застрял на цитатах из «Игры престолов» в данный момент, я попыталась сесть и поняла, что не могу двигаться. Сбитая с толку, я посмотрела вниз на свое тело. На талии у меня было тонкое белое одеяло, но не оно удерживало меня на месте.
Мои запястья и лодыжки был привязаны белыми полосками ткани. Мой желудок сжался. Я была связана по рукам и ногам.
— Ди-Диинь, почему… меня…
— Связали так, будто ты участвуешь в каком-то долбаном БДСМ дерьме? — Он наклонился вперед, помня о Диксоне. — Ланнистеры шлют тебе привет.
— Динь! — Во мне вспыхнула паника.
Его взгляд метнулся в сторону, потом вернулся ко мне.
— Ты не помнишь?
У меня было смутное подозрение, что я не хочу вспоминать.
— На тебя напали, — предложил он.
— Да. Я это помню. Гуляю по двору, занимаюсь своими делами. На меня напали два фейри. — Они пырнули меня ножом, — прошептала я, переполненная гневом и ужасом. — Они действительно ударили меня ножом.
— Да, так и было. А еще проделали в тебе приличные дырки. У тебя даже была дырка в руке, и позволь тебе сказать, что это было ужасно. Я мог смотреть прямо сквозь нее и видеть другую сторону комнаты.
Я устало посмотрела на свою руку.
— Ты уже совсем поправилась. — Протянув руку, он похлопал меня по левой руке. — Никакой зияющей дыры. Никаких смертельных колотых ран. Ты как новенькая. — Он сделал паузу. — Лучше.
