— А как…? — Я замолчала. Всплыли новые воспоминания. Я умирала. Вроде как все по правилам, истекающий кровью с внутренними ранами умирает, но я этого не сделала.
Я вдруг вспомнила, как Рен склонился надо мной. Он говорил мне, что любит меня, что все только для меня и из-за меня, и он…
Мне жаль, моя сладкая. Прости меня.
Простить его?
Мое сердце бешено заколотилось в груди. Кусочки ночи начали складываться вместе.
— На самом деле ты проспала целую вечность, — продолжал Динь. — Ну, не вечность, конечно, а четыре дня.
Четыре дня? Святое дерьмо.
— Я немного волновался, что ты умерла и скоро начнешь вонять.
Мелькали образы меня на Рене, двигающейся на нем в кровавом, диком сплетении наших тел. Неужели мы…?
— А где Рен? — спросила я, пытаясь сесть. — И почему я связана?
— Ну, видишь ли, это довольно длинная история, полная сюжетных поворотов и, вероятно, сюжетной дыры или двух.
— Динь!
Его взгляд встретился с моим, и я вспомнила, как он кричал на Рена, потому что… О Боже, я кормилась от Рена. Я питалась им.
Беспокойство переросло в полномасштабный ужас.
— А где Рен? — закричала я. — Где он, Динь?
Малыш Диксон зашевелился на коленях у Динь. Он положил руку на голову котенка.
— Успокойся. Диксону нужен пятый сон за день.
Мои глаза сузились.
— Клянусь Богом, Динь, если ты не ответишь мне, я прибью тебя прямо сейчас.
— Видишь ли, в этом-то и проблема, и вот почему ты связана. Это просто мера предосторожности. Теперь, когда ты проснулась, Таннер будет здесь…
— Зачем эта предосторожность?
Некоторое время он молчал.
— Ты изменилась. Мы не думали, что это произойдет. Мы были не в курсе.
Мой пульс подскочил до небес.
— Что, черт возьми, это значит, Динь?
Брауни съежился.
— Ну, скажем так, твоя кожа теперь вроде как мерцает.
У меня отвисла челюсть.
— Как у фейри, — добавил он.
Глава 8
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать то, что сказал Динь, потому что я никак не могла врубиться.
— Моя кожа мерцает?
— Да. Как у фейри, — повторил он. — Ты же не налегаешь на серебро или что-то в этом роде, просто похоже, что ты попользовалась тем же лосьоном, что и стриптизерши.
Я уставилась на него, а затем мой взгляд метнулся к тому, что на мне. На мне была рубашка с длинными рукавами, которая не была моей, но я не собиралась сосредотачиваться на этой хрени в данный момент… и с моими проклятыми запястьями, все, что мне было видно — это верхняя часть моей руки. Кожа выглядела нормальной. Когда мне удалось поднять руку на дюйм, я прищурилась. Я выставила ее на свет…
