Не открывая глаз, она внутренне чувствовала на себе безумный взгляд Фрея, который обжигал ее тело все сильнее и сильнее, невидимыми биотоками срывал с нее всю одежду, проникал в самые сокровенные места ее тела, и творил с ней, неподвижной, такое, что впору было бы раскидывать по сторонам руки да отдышаться после столь бурных трудов и движений. Потому-то, хотя она всем своим видом и показывала, что безмятежно посапывает и ничего на свете ее не волнует, внутренне, тем временем, вся сжалась в комок, будучи готова в любую минуту оказать сопротивление.
И вот она услышала, как слегка вскрипнул диван, на котором сидел Фрей, и легкие приближающиеся шаги. Она еще сильнее напряглась, но виду, опять-таки, абсолютно не подавала. Она сама себе удивлялась, своему, невесть откуда взявшемуся умению так легко сдерживать свои эмоции. Это же надо: полнейшая безмятежность и вид совершенно мирно посапывающего человека. И в то же время раз за разом рисовала в своем воображении картину: лишь он попытается овладеть ее телом, она не только большими пальцами рук выдавит из глазниц его глаза, она попытается выбрать удобный момент, непременно удобный, чтобы задуманное не сорвалось, а обязательно получилось, и, вцепившись крепко зубами, вырвать из горла его кадык. Вырвать нужно основательно, чтобы и хрящи все, какие там только ни есть и внутренности, вытащить наизнанку. Иным разом, если бы кто-то описал Мери подобную картину, она, наверное, от одного бы только рассказа могла лишиться чувств, не говоря уж о том, что предсказатель еще бы и добавил: все это ты должна сделать сама. Но теперь, когда ее переполнял гнев на человека, который является убийцей и его отца, и его любимого человека, подло предавшего все, что только можно предать, вопрос возмездия стоял на первом плане, и девушку нисколько не смущало то, каким способом она это сделает. Здесь не до эстетики, лишь бы негодяй был умерщвлен. Любимые ею люди в царстве мрака, а этот подлец живет и наслаждается жизнью. Нет! Никогда! Коли у нее не получилось с этим в доме губернатора, то здесь, на «Герцоге», куда ее доставили люди Фрея, у нее непременно должно все получиться. Пусть не напропалую, в открытую, но хитростью она его все равно возьмет. В этом Мери была уверена.
Шаги остановились возле ее постели. Она почувствовала, как он сел рядом, на краешек кровати… Удивительное дело! Она даже не слышала его дыхания, но чувствовала на своем лице, пусть и отдаленное, тепло его выдоха. Ага! Бесишься, подлец? Давай, давай! Мери злорадствовала. Однако вместо ожидаемых действий послышался его голос. Девушка поразидась: Фрей ли это? Всегда в его голосе преобладали интонации властвования и нахальства. Теперь же голос был какой-то тихий, почти робкий:
