— Я нижайше благодарю Ваше Величество, — низко поклонился Хаген, — однако есть у меня просьба. Всего одна. Не думаю, что её трудно будет удовлетворить.
Все снова зашумели, возмущённые наглостью изгнанника. Парень же продолжал, глядя немигающим взором на преподобного:
— Позвольте мне перед уходом посетить ваш храм старых богов.
— То дело нетрудное, — милостиво кивнул конунг, — эй, годи, забери этого человека с собой, ибо теперь ты за него в ответе, пока он не покинет Сторборг.
— Дурное дело — отправляться в путь на ночь глядя. Заночуешь у меня, а на рассвете ступай, — сказал Сигвальд годи.
— Ты не спросил, зачем мне в храм, — заметил Хаген.
— Нет нужды, — хмыкнул старик. — Я же видел, на кого ты смотрел.
Тогда Хаген подумал, что надо бы лучше скрывать свои мысли.
В Альхёрге, в столичном храме всех богов, было куда просторнее и светлее, чем в святилище Грима. Там действительно стояли идолы и алтари всем асам и ванам, которых знал юноша. Нужный кумир он обнаружил сразу и поразился, насколько отличается Эрлинг в Гримхёрге от здешнего. В горах возвышался над алтарём Ужасный, Мрачный, Мудрый, бог рун и колдовства, повелитель воронов, наставник шаманов и сказителей. В Альхёрге же сидел на престоле деревянный Князь Асов в алом плаще, в блестящих позолотой доспехах, весь увешанный золотом и оружием, Податель Побед, Отец Ратей, Вершитель Битв, покровитель конунгов, бог власти и сражений, воинов и вождей. Впрочем, для Хагена так было даже лучше. Взяв золотое священное кольцо с алтаря, он поднял его над головой и произнёс, глядя в глаза божества:
— Вот я, Хаген сын Альвара сына Свалльвинда сына Хёгни сына Альвира из рода Фьёрсунгов, ныне клянусь на кольце, что настанет день, когда я отомщу Карлу Финнгуссону, жрецу Белого бога, отомщу тому, кто зовёт себя преподобным Кристофером, за оскорбление, которое тот нанёс моему отцу и мне самому. Пусть мне придётся ждать много зим — я терпелив. Ибо только раб мстит сразу, а трус никогда. Клянусь тебе, Эрлинг Вельфатер, что однажды Карл Финнгуссон проедется на твоём коне. Я, Хаген сын Альвара, — клянусь.
Сигвальд годи кивнул, принимая клятву и полмарки серебра — не положенную плату, но благодарность и задаток на будущее.
За ужином Хаген спросил:
— Скажи, Сигвальд годи, ведь не случайно твои родичи проезжали сегодня мимо монастыря?
— Не случайно, — кивнул хозяин, отирая пивную пену с усов. — У меня было видение. Хромой пёс-хаунд загнал лемминга и хотел его загрызть. Катла говорила, когда отнесла тебя на скалу, то положила тебе оберег — костяного лемминга. Нетрудно было догадаться.
