Черный скрипач - Эдвина Лю

Эдвина

Лю

Чёрный скрипач

Часть 1. Музыка и страх

Метроном сломался.

Он мог сломаться ещё двести лет назад, когда столичную музыкальную школу только-только открыли. Или за тридцать пять лет до этого дня, когда здесь учился отец мальчика, сидящего на неудобном стуле с лютней в руках. Но он исправно отсчитывал такты вплоть до сегодняшнего вечера.

Метроном сломался, когда десятилетний ученик школы Дэн Софет ван Лиот остался на час после занятий. Впрочем, его строгий учитель тоже пока не ушёл. Он ходил по коридору взад-вперёд, и его шаги звучали в такт метроному и заунывной мелодии лютни.

Худой, с длинными чёрными волосами и тёмными грустными глазами мальчик собирался выступать завтра на концерте в королевском дворце. Старый король Кардавер Кешуз – большой любитель послушать, как играют и поют юные дарования. Дэн по заслугам считался одним из таких. Он умел играть на лютне, гитаре, пианино и скрипке, а также недурно пел. Но сегодня он вёл себя плохо. Разумеется, по мнению учителя Ашаза – который считал, что плохо себя ведут те дети, которые ничем не заняты. А Дэнни глазел в окно, за что и был наказан.

Лютню Дэн ненавидел. Как и все другие инструменты, кроме нежной, чуткой скрипки. Её подарила незадолго до смерти бабушка, добрая пожилая женщина, мать его отца. Скрипку покрывал потрескавшийся тёмный, почти чёрный лак. А смычок с белым конским волосом казался светлым лучом, озарявшим чёрную поверхность инструмента. Дэн Софет скрипку берёг, доставал нечасто, но когда играл на ней – неуклюжая музыка казалась лучше, а жизнь – приятней… В школе мальчик старался показать, что скрипичная премудрость даётся ему хуже остальных. Не хотелось показывать Ашазу и другим учителям, и уж тем более королю Кардаверу свои нежные отношения со скрипкой.

…Дэн долго корпел над лютней, мечтая, чтобы старик-король поскорей умер. В таком случае в стране на целых полгода запретят концерты. И даже уроки сократят – чтобы музыка не веселила сердца, когда им положено плакать.

Сначала мальчик ненавидел короля, потом концерт, потом собственную лютню. Он изо всех сил желал, чтобы в дереве инструмента завёлся жучок, который понаделал бы в тонких деках дыр, или чтобы струны внезапно покрылись ржавчиной. Потом, когда это не дало ни малейшего результата, Дэн стал ненавидеть метроном. Он безжалостно тикал, пока мальчик, забыв об игре, не уставился на него долгим и мрачным взглядом. И вдруг встал. Как ни пытался Дэн запустить его снова, стрелка не двигалась. Затаив дыхание, маленький музыкант прислушался. В школе больше не слышались шаги. Никто не терзал нежных костяных клавиш пианино бесконечными спотыкающимися гаммами, не стучал по барабану, постоянно сбиваясь с ритма, не дудел на визгливой флейте, пуская слюни и раздувая щёки от усердия. Дэн блаженно вдыхал тишину, плыл в тишине, осязал тишину и пил её крупными глотками.