Когда я прихожу в комнату, на моей кровати сидят Офелла и Юстиниан, они оба широко и синхронно зевают. Если бы кто-нибудь проводил соревнования по синхронному зеванию, к примеру, была бы особенная, сонная Олимпиада, эти двое непременно взяли бы первый приз.
На шее у Юстиниана болтается черная повязка для сна, а его атласная пижама выглядит так, словно он украл ее у богача из старого фильма. На Офелле длинная ночная рубашка с глазастым котом на груди, а волосы ее перехвачены розовой резинкой с блестящими камушками, которые наверняка колют пальцы, когда ее снимаешь. Может, это чтобы быстро просыпаться, думаю я.
Ниса расхаживает по комнате, как маленький генерал. Я ставлю чашку на тумбочку, две звездочки аниса все еще плавают внутри.
Офелла говорит:
— Я думаю, мне это снится.
Юстиниан тогда протягивает руку, чтобы ущипнуть ее за щеку, и Офелла бьет его по запястью.
— Так значит у тебя и мысли подобной не было, — говорит Юстиниан.
— Я бы и во сне не позволила тебе, придурку, щипать меня. Здравствуй, Марциан.
— Привет, — говорю я и сажусь на кровать. — Ниса, а как ты думаешь, если перекопать сад, можно найти червя-волшебника?
— Я проспал появление в этой истории червя-волшебника! — с досадой говорит Юстиниан, а Ниса только отмахивается от него.
— Червь-волшебник, это и есть мерзкая тварь, которая вылезла из моего глаза прежде, чем мы оказались в том месте.
— Тогда очень политкорректно, Марциан.
Юстиниан откидывается на кровати, поудобнее устраивает под головой мою подушку и говорит:
— Может, бог Марциана сводит тебя с ума? Может он до всех нас доберется теперь?
В голосе его, впрочем, слышно неподдельное удовольствие. Я складываю руки на груди.
— Нет, мой бог бы не стал так делать.
За окном луна неподвижная, а там была живая. Мне кажется, ответ у нас с Нисой есть, крутится на языке, но не облекается в форму.
Если язык не референциален, спросила сегодня мама, то как ты доберешься до реальности?
Большая, серебряная луна, круглый кораблик, путешествующий по облакам среди подмигивающих звезд.
— Дело во мне, — говорит Ниса.
— Слышал, Марциан, дело не в тебе, дело в ней! Но вы можете остаться друзьями.
— Юстиниан, — говорит Офелла. — Ты можешь хоть раз послушать молча?
