Она долго всматривалась в их лица, движения, наблюдала за их немудреными занятиями и неожиданно для себя пришла к выводу, что те, кого на ее родине называли не иначе как морскими дьяволами и неистовыми норманнами, были такими же людьми, как и все прочие. Вот один из них поднялся и, развязав штаны, пустил тугую струю за борт. Куини, краснея, отвернулась.
«Мужчины! — с возмущением думала она. — Ни стыда ни совести! Только и знают — кровь, месть, жестокость… Почему они не могут жить мирно? Почему из-за их гордости должны страдать мы? Почему бог не дал женщине сил, чтобы и она могла постоять за себя? Ведь только из-за нашей слабости они обращаются с нами, как с куклами! Решают за нас как жить, кого любить, о чем думать и даже мечтать. А сами-то! Повелители жизни!»
Куини презрительно глянула на викинга, который уже облегчился и теперь неторопливо оправлял на себе одежду. Он подмигнул ей, вызывающе погладив себя в паху. Девушка ахнула, не зная, куда ей деться от стыда. Но это были еще цветочки. Ягодки, как оказалось, ждали ее впереди.
Через четыре часа пути юная англичанка поняла, что вот-вот лопнет, так ей самой захотелось в туалет. Она вытерпела еще почти час, но потом поднялась и, стискивая кулачки от гнева, начала пробираться к носу ладьи, где был натянут небольшой шатер капитана.
— Что тебе? — недовольно буркнул он, отрываясь от не совсем обычного для морского грабителя из варварской страны, которая даже не имела своей письменности, занятия.
Викинг читал. Причем на желтых, покоробившихся от влаги страницах толстого тома в кожаном переплете Куини разглядела не привычные латинские буквы, а арабскую вязь… Она видела эти странные завитки и знаки на прелестных коробочках с благовониями и других драгоценных вещицах, которые изредка привозили бродячие торговцы.
— Вы знаете арабский?
— Да. Что ты хотела?
Внезапно смешавшись и чувствуя, что боевой задор куда-то подевался, девушка потупилась.
— Что ты хотела? — раздельно, уже явно сердясь, спросил норманн.
— Мне нужно… — пролепетала Куини. — Я хочу… Мы уже довольно давно в море…
Викинг, нетерпеливо постукивая ногой, ждал, и девушка, зажмурившись, выпалила:
— Я хочу писать, и будьте вы прокляты!
Веселый смех был ей ответом. Когда же она, вспыхнув от гнева и стыда, раскрыла глаза, варвар уже протягивал ей фарфоровую ночную вазу, украшенную росписями удивительно тонкой работы. Куини приняла ее и принялась разглядывать, искренне недоумевая, как такой изящный предмет мог оказаться на корабле викингов.
