Слепой Циклоп (Не буди лихо) - Александра Стрельникова

Россия. 19 век.

— Вы хотели меня видеть, сударь?

— Да-с, сударыня! — передразнивая, ответил невысокий сухощавый мужчина с резкими, выдававшими жестокость и вспыльчивость нрава чертами лица.

Ее муж. Александра старалась не отводить глаз. Бродивший в нем, до поры сдерживаемый гнев пугал, но она давно научилась скрывать свои чувства. Вот Василий встал и двинулся ей навстречу. Руки спрятаны за спиной. Зачем? Александра и так знала, что в них. За десять лет брака она слишком хорошо усвоила привычки мужа. Даже ложась спать, он клал свой арапник у изголовья…

Александра судорожно сглотнула и подавила желание зажмуриться. Нет, она приняла решение! И сделает это несмотря ни на что! Теперь у нее есть оружие против него!

Граф Василий Орлов со все более разгорающейся злобой впивался глазами в бледное лицо жены, выискивая хотя бы тень страха. Он знал, что та боится его. Видит бог, для этого было сделано достаточно за десять лет супружества. Но нет! Только холодное высокомерие и безразличие читалось в ее словно окаменевших чертах. Эта женщина с самого начала стала для него настоящим вызовом. Сначала ее мать, потом она… Быть может, поэтому он и женился, хотя Александра была совсем не в его вкусе — маленькая, тощая…

Она научилась послушанию, не вмешивалась в его дела, была покорна в постели, молчала… Но даже в ее молчании, даже в покорности ему чудился вызов!

— Я опять видел вашего любимого братца в борделе. Развратный щенок!

— А вы сами, сударь, должно быть, зашли туда только для того, чтобы выпить чаю?

Она не отвела взгляда даже когда он занес руку, и плетеный хвост арапника ожег ее напряженные плечи. Граф увидел в глазах жены боль, мгновенную вспышку опаляющей ярости, и вновь холодное безразличие сковало ее черты.

— Я не позволю ни вам, ни этому чертову сопляку проматывать мои деньги!

— Я сполна плачу за те гроши, что мы оба получаем от вас, сударь.

Пальцы мужчины впились в ее запястье, оставляя на нем красные отметины, которые на ее чувствительной коже моментально превращались в синяки.

— Мне давно следовало проучить вас, как вы того заслуживаете! Платите! Да вы не способны даже родить мне наследника! Холодная, как лягушка, тощая и бесплодная…

Александра сжалась. Слова причиняли много большую боль, чем его железные пальцы. Ребенок! Если бы он был у нее, может, было бы легче перенести…

— Это все, что вы хотели мне сказать, сударь?

Гнев все еще душил его. Граф схватил жену за волосы, на ночь заплетенные в косу, и дернул к себе, намеренно причиняя новое страдание.