Репей в хвосте - Александра Стрельникова

Раздражение, вызванное появлением на аляповато украшенной сцене очередного лауреата, неожиданно навело меня на мысль, что торговля собой много более разрушительно действует на мужчин, нежели на женщин, и я совершенно сознательно углубилась в размышления, отчего это может быть именно так.

Уже довольно много времени прошло с момента возвращения из зоны военных действий. Из Зоны. Этот образ ошеломил меня еще много лет назад, когда девчонкой я впервые прочитала «Пикник на обочине». Потом был «Сталкер» Тарковского, в котором Зона оказалась совсем другой, и люди были другими. Причем настолько, что поначалу вызвали полное неприятие. Однако со временем пришло понимание — те, в фильме, и чувствовали и думали с еще большим надрывом, со звенящей остротой переживаний. Они, в отличие от книжных, были сильны не силой, а скорее своей обостренной чувствительностью. Осознание того, что в определенной ситуации и слабость может стать силой, не раз спасало меня теперь, когда та, вымышленная Зона неожиданно получила свое страшное, но вполне материальное воплощение здесь… Нет, уже там…

Задумавшись, я невольно вздрогнула, когда рука Васьки Перфильева, неожиданно элегантного в черном смокинге, который, как он честно признался, дала ему на этот вечер одна из его многочисленных подружек, работавшая в костюмерном цехе Останкино, коснулась моего сразу покрывшегося мурашками плеча.

— Машуня, твоя очередь.

Шепот, полный затаенного веселья, теплым ветерком коснулся уха. Усмехнувшись в ответ, я привычно поправила вечно сползающие очки. Волнения, предчувствия триумфа не было, даже пришлось напомнить себе, что далеко не каждый день удостаиваешься того, чтобы быть представленным к «Лавровой ветви».

«И притом вполне заслуженно!» — подумалось без ложной скромности.

Последняя работа — большой фильм о войне в Южной Осетии получился действительно стоящим. Стоящим!

«Воистину он стоил очень многого и мне, а уж неунывающему Ваське едва ли не всего. Черт понес его в ту переделку, и видно сам Бог вынес без единой царапины. Зато кадры, которые он снял тогда, стали лучшими в фильме».

Вздохнув, я постаралась сконцентрировать внимание на сцене. Перфильев не ошибся — эта номинация действительно оказалась моей.

«Нет, черт побери, нашей!»

…Волнение пришло со странным опозданием. Нервная дрожь накатила после, когда я уже вернулась на свое место и опустилась в кресло рядом с Васькой, сжимая в мгновенно вспотевшей ладони только что полученную статуэтку.